Читать «Чудики, или Сказания о чудных деяниях» онлайн - страница 25
Евгений Зернов
Непосредственно перед выборами необходимо создать позитивный информационный фон. Временно повысить пенсии и зарплаты, поднять довольствие. Одержать победу на популярном спортивном соревновании. Выиграть маленькую победоносную войну. Временно снизить цены. Временно отремонтировать дороги. Навсегда уволить непопулярного министра.
Отдельные меры принять для ослабления или вывода из строя главных соперников.
Очернить и дискредитировать. Лишить денежных поступлений. Обвинить в завербованности иностранными спецслужбами. Пригласить в выборную гонку шутовских двойников. Напечатать имена соперников на обороте бюллетеня мелкими буквами.
– Кто смел, тот и съел! – радостно воскликнул мэр Седес, глядя на итоги выборов.
А народ запомнил эти маленькие хитрости. И стал втайне готовить концентрацию ответных неблагоприятных обстоятельств.
И вот однажды. Когда на дворе были дождь и слякоть. Когда в экономике который квартал наблюдалась рецессия. Когда закончились деньги на ремонт дорог и на довольствие. Когда у Седеса начались нелады с родными и проблемы со здоровьем. Когда все сошлось хуже некуда.
Народ выдал мэру оглушительного пинка под зад. Для полного комплекта.
Судьба не терпит над собой мухлежа.
24. Отечественные и импортные
– Люблю наши исконные слова, – сказал как-то чудик Моня своему другу. – Когда я их слышу, я сразу представляю мою родину. Это щемящее чувство в груди, – он дотронулся ладонью и почувствовал биение сердца.
– Какие, например? – спросил Карапуз.
Моня задумался. Он знал много слов. Но ему хотелось назвать самые-самые.
– Вот, замечательное слово «надувательство». Нежное, родное. Заметь, наш язык не только поэтичен, но и отражает самую суть вещей, без всяких экивоков.
Моня сложил губы в трубочку, ласково дунул перед собой воздухом и вытянул руку вперед:
– Надувательство…
– Ну, а еще?
– Очковтирательство. Развалюха. Шапкозакидательский.
– Лизоблюдство, – стал помогать Карапуз.
– Дубина стаеросовая. Дармоед. Казнокрад. Разгильдяй. Скупердяй.
– Коновал – это о врачах.
Моня одобрительно кивнул.
– Горлопан. Губошлеп. Крючкотвор. Душегуб.
– Лихач. Рвач. Стукач.
– Чувствуешь красоту? Не слова, а песня!
– Оглоед. Крохобор, – вошел в раж Карапуз. – Ротозей. Тунеядец.
– Транжира. Солдафон. Хапуга.
– Слюнтяй.
– Пустозвон. Подхалим.
– Вероломный.
– Кликуша.
– Чванство.
– Злопыхатель.
– Двурушник.
– Сумасбродный.
– Наплевательский.
– Попустительство.
– Надругательство.
– Закидон.
– Халтура.
– Да… – чудики были совершенно потрясены могуществом и глубиной языка.
Моня оперся рукой на кривоватый ствол березки и погладил ее своей шершавой рукой.
– Наше, родное, – ласково проговорил он. И, улыбнувшись, добавил: – Невтерпеж.
– А чужеродные слова-заимствования я не люблю. Они не трогают душу. Они вражеские. Они как ржа разъедают нашу многовековую культуру. Как плесень, после появления которой хочется все бросить и уехать на новое место.
