Читать «Желтый бриллиант» онлайн - страница 24

Сегодня – среда. Значит, Николай Александрович – в ректорате. Она набрала номер. Долго никто не брал трубку. Потом Таня услышала:

– Проректор по международным связям Большаков слушает.

Таня собрала все свои силы, чтобы не плакать, и, как ей казалось, спокойным голосом начала говорить:

– Николай Александрович, извините за беспокойство, у меня, вот такая, такая проблема, я должна уйти из дома, но мне некуда. На вокзале меня поймают милиционеры и отправят домой. Мой папа, он против…

Она начала всхлипывать. Николаю стало все ясно. Он спросил:

– Таня, через час Вы будете готовы? Я за Вами заеду. Я Вас очень люблю.

Он повесил трубку. Таня долго сидела и слушала телефонные гудки. Ей хотелось снова услышать последнюю фразу.

Она встала, с трудом залезла на антресоли, все ее тело разламывалось. Она достала небольшой черный, лаковой кожи, чемодан и большую спортивную сумку с логотипом Гарвардского университета. В чемодан напихала, не глядя, какую-то одежду. На дно спортивной сумки поставила рыжую, печатную машинку, собрала все свои бумаги, десятка три книг, натянула джинсы, белый свитер, пятерней расчесала короткие волосы и тихонечко вынесла в прихожую чемодан. С сумкой оказалось сложнее, она была просто неподъемная. Таня с трудом доволокла ее до входной двери, открыла шкаф, накинула дубленку. Рядом висели ее любимая норковая шубка и белый заячий жакет. Таня не удержалась и сунула их в спортивную сумку. Она зашла в комнату бабули, та спала. Таня долго смотрела на желтоватое, все в морщинах лицо, седые, белые, как лебяжий пух, волосы. Бабуля – это единственный, по-настоящему любимый человек. Когда еще они увидятся? Даже, если Николай ее выпроводит из своего дома, сюда она больше никогда не вернется. Звякнул, входной звонок. В дверях стоял Николай. Он, не говоря ни слова, взял в одну руку чемодан, в другую – спортивную сумку. Таня тихо захлопнула дверь.

Они поехали в новую, неизвестную жизнь.

В четыре часа из поликлиники, после трудной смены, еле передвигая ноги на высоких каблуках, вернулась Марианна. Всю дорогу она думала о молодой мамочке, лет восемнадцати, истощенной, убого одетой, которая притащила своего младенца в старом ватном одеяльце без пододеяльника, вместо пеленок – грязные тряпицы и что-то вроде распашонки, на головке, вместо чепчиков и шапочек, был повязан толстый шерстяной платок. Мамочка умоляла дать ребенку направление в ясли. Когда развернули малыша, тот еле дышал, все тельце было покрыто сыпью, глазки – мутные. Температура очень высокая. Вызвали детскую неотложную помощь, а мамочка плакала и умоляла «выписать справку» в ясли.

Марианна вошла в квартиру. В прихожей дверь шкафа – нараспашку, в Таниной комнате – нет одежды, книг и печатной машинки. Таня ушла из дома. Не раздеваясь, Марианна почти упала в Танино кресло. Слезы потекли, смывая обильную косметику с глаз, щек, яркая губная помада превратилась в розовато-красные струйки, похожие на кровь. Это было невыносимо! Материнское сердце разрывалось, стонало. Да, умом Марианна понимала, что Таня когда-то выйдет замуж, но обязательно будет жить в этой квартире. Она станет бабушкой, кому же, как не ей, врачу-педиатру, воспитывать собственных внуков.