Читать «Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга первая» онлайн - страница 10
Анатолий Курчаткин
* * *
Правда о Солженицыне
Когда Солженицына преследовали, я ему очень много помогал. То переспать на куче угля пущу, то в ней же рукопись спрячу. «Архипелаг Гулаг» весь через мой уголь прошел. Почему и такой удачный получился. Профильтровался! Я его обычно не в кусковой уголь совал, а в такой, мелкодисперсный.
Потом, когда «Архипелаг» на Западе вышел, меня в КГБ таскали: ты Солженицыну помогал? Без помощи он не мог! Я, само собой, товарища не выдал: нет, говорю, он сам, один.
А еще после, когда Солженицын из Америки вернулся, я ему позвонил, чтоб встретиться, посидеть поговорить, старое вспомнить. Но он даже трубку не взял. Жена подошла. Извините, говорит, но он что-то не может вас припомнить. Я начал убеждать ее позвать Александра Исаевича, а она трубку повесила.
Вот и говорите после этого, что Солженицын великий человек!
* * *
Ельцин
Ни до, ни после Ельцина не было у России и не будет столь искреннего правителя.
Когда он, еще в годы засилья КПСС, стал причастен верховной власти, ему не понравился один соратник по этой власти. Другой бы, во избежание неожиданных неприятностей, ничем не показал своей неприязни, а он не выдержал, прямо и во всеуслышание заявил о ней, за что остальные соратники немедля вывели его из своих сплоченных рядов.
Когда у него открылись глаза и он разочаровался в партии, он публично отказался от партбилета, – которому был обязан в своей жизни всем.
Когда, перестав быть коммунистом, почувствовал, что становится демократом, он решил слиться с народом – записался в районную поликлинику по месту жительства и вместо бронированного ЗИЛа начал ездить на «Москвиче», а два раза даже прокатился троллейбусом.
Когда полюбил свободу (libertas, по латыни) и плюрализм мнений, – предложил регионам взять столько суверенитета, сколько они унесут.
Когда у населения появились опасения, что цены могут подскочить вверх, сказал, что если цены повысятся, он ляжет на рельсы.
Когда же он стал хозяином Кремля и сделалось неудобно ездить троллейбусом, – не желая возвращения к ненавистному советскому прошлому, пересел на бронированный «Мерседес».
Когда некоторые регионы принялись брать слишком много суверенитета, он их одернул: «Я же сказал, сколько унесете, зачем надрываться!» – и двинул в один из них помощь в составе нескольких моторизованных дивизий и бронетанковых полков, чтобы региону было легче.
Когда он увидел, что слово «демократ» опошлено жизнью, то стал выражаться «так называемые демократы».
И наконец, когда убедился, что народу при нем живется еще хуже, чем при его предшественниках, а цены жутко подскочили вверх, пообещал, что и впредь будет трудно.
Друг всех прогрессивных королей и остальных знаменитостей мира, сам знаменитый музыкант, М. Ростропович, назвал Ельцина «очень русским человеком». Интересно, с чего он это вдруг? Прочтешь, например, маркиза де Кюстина – его «Россию в 1839», книгу, которая признана сейчас правдивой и у нас, – там сказано, что русские двоедушны, хитры, вероломны…
