Читать «Под Большой Медведицей» онлайн - страница 113
Павел Григорьевич Кренев
Больше ударить не удалось. На Феофана навалился кто-то сзади, обхватил руки, повис тяжелым кулем. Феофан рванулся, пнул того, заднего, каблуком, напавший охнул, матернулся, ослабил руки…
Но верзила шагнул к нему, выбросил вперед приклад, ткнул им в лицо… Перед глазами у Павловского поплыли красные круги…
Феофан очнулся от нестерпимой боли в голове. В нее будто насыпали угольев, и они жгли, жгли. Особенно пылал лоб. Лицо покрыла какая-то жесткая пелена.
Он, со стоном и кряхтя, поднялся с земли, проковылял к воде, забрел в нее и смыл с лица запекшуюся кровь. Потрогал лоб. Даже на ощупь было понятно, что тот был рассажен от волос до носа и крепко саднил. Те двое незнакомых мужиков куда-то исчезли. Убитого ими Свани тоже не было. В полынье плавали лишь белые перья и качались, как крохотные детские кораблики.
Феофан застонал…
Он добрел до дому еле-еле. Шел и шатался, в голове стоял горячий неотвязный шум. Ничего и никого не видел и не слышал. Только у самой околицы остановил его крик, летевший с неба:
– Килл-клин-клин-н…
Развернувшись на звук и глянув в небо, он увидел низко летящий белый клин, подсвеченный розоватым светом высоко стоящего солнца, сел на землю и заплакал, уткнув в колени голову.
Зинаиде он сказал, что ударился о камень, поскользнулся и ударился. Больше не сказал ничего.
Жена вызвала фельдшерицу Минькову, и та обработала рану, наложила швы. Феофан лежал теперь на кровати лицом вверх, перебинтованный, а Зинаида, пережившая какой-никакой испуг, крепко его пилила. Феофан лежал и молчал.
А потом, уже вечером, пришла сельсоветская председательша Валентина Кашутина, крепко почему-то сердитая, посмотрела на Павловского, видно, немного смягчилась, но пообещала твердо:
– Придется с тобой крепко разбираться, Феофан Александрович.
– Что такое? – заволновалась Зинаида.
– Человека он чуть не убил, вот что. Даже двух. Зинаида прямо задохнулась.
– Как двух? Когда?
– Сегодня утром, двоих охотников из Северодвинска, гостили у нас…
Феофан лежал и молчал, отвернувшись к стене, а Зинаида все допытывалась:
– А за что он их, Валя?
– Они его задержали при факте браконьерства, а он на них и напал с ружьем. Стукнул одного стволом в грудь, синяк страшный…
– Ничего не понимаю, – Зинаида опустилась на табуретку, – какого такого браконьерства? Ондатра эта, дак у него же разрешение…
– Какая ондатра, Зина, он лебедя застрелил на перелете. Лебедя! У меня в сельсовете и лежит, принесли как доказательство.
– Ты что, с ума сошел? – спросила Зинаида мужа. Феофан не ответил, только скрипнул зубами.
– Ой, – сообразила Зинаида, – а как он мог убить? Он ведь без ружья в лес-то ходил.
– Как это без ружья? На охоту и без ружья?
– Не брал сегодня, ей-богу! – Зинаида хлопнула ладонями себя по коленям. – Вот и люди подтвердят, кто видел. Ты разберись-ко, Валя.
Но Кашутину сомнение не тронуло. Она встала и перед уходом сказала:
