Читать «Искупление. Том первый: Озерон» онлайн - страница 71

Образы и факты, описанные в этой книге, начали преследовать его во снах. С самого начала описывалось невозможное – мировая война. То есть буквально воевал весь мир, даже те, кто надежно укрыты за океаном, оказались втянуты в нее. И тогда случилось нечто. Он словно наяву видел, как вхолостую стреляет величественный крейсер, как толпы штурмуют дворец. Как разворачивается гражданская война, как сквозь горе и страдание выковывается новое государство, единое и нерушимое. Как появляются новые города, как полунищий и голодный народ в едином порыве создает процветающую нацию. Словно наяву он видел тех, кто шел на трудовой подвиг каждый день не щадя себя. Ледяные просторы Севера и жаркие пустыни Юга, бесконечные степи Востока и густые леса Запада – все было подвластно этим людям.

Безымянный автор не скрывал своего восхищения простыми людьми. И яростно осуждал их правителей, зачастую использовавших светлую идею Единства в своих интересах. С горечью наблюдателя, в чьих силах нет возможности изменить что-либо, он описывал массовые расстрелы, звериную жестокость и насилие, царившие в самом начале становления этой удивительной страны. Сменилось несколько поколений, прежде чем удалось совершить невозможное – объединение не под страхом силы, а как добровольное действие разумных людей.

Сила созидания, а не разрушения. Исчезли казавшиеся нерушимыми границы, сгладились вековые противоречия народов. Буйным цветом распустились цветы искусства – величественная архитектура, вдохновляющая музыка, живопись и литература. Не отставала и наука, одаряя людей плодами новых достижений – удивительные летательные аппараты, дешевая и доступная энергия, невиданные урожаи, раз и навсегда решившие проблему голода.

Заканчивалась эта книга на оптимистичной ноте: улыбающийся человек в оранжевом скафандре вступал на борт первого космического корабля, напоследок обронив странную фразу: «Поехали!».

Тогда Онеже решил, что эта очередная утопическая идея. Но чувство, что какая-то часть этих событий вполне реальна, не оставляло его. Нет, про жестокость он и не сомневался – утопить в крови несколько поселений или собрать гору из черепов вполне способны тираны из прошлого Озерона. А вот идея объединенного…хотя так искажается смысл. Не объединенного, а не скованного противоестественными границами общества запала ему в душу. Идея победы над национализмом, шовинизмом, расизмом и прочими страшными измами. Красивые слова, придуманные умными людьми, а ведь за каждым из этих измов – тысячи загубленных жизней. Насилие и жестокость. Единственный изм, который он признавал – гуманизм. Бесконечная вера в человечество. В право на счастье каждого, независимо от пола и расы.