Читать «Искупление. Том первый: Озерон» онлайн - страница 47

Первое представление прошло через неделю. После короткого совещания троица решила – нужна комедия. Вспомнив, как мог, Шоу и Твена, Историк выложился на максимум – и результат превзошел самые смелые его ожидания. Найдя отдушину в рутинности быта, люди так смеялись над изрядно исковерканным «Пигмалионом», что автор, пребывающий где-то там, где положено быть после смерти, наверняка простил Историка за допущенные вольности.

Скоро стало традицией каждую неделю устраивать такие представления. Профессор подобной деятельности внучки не одобрял, Кранц считал, что это ребячество, но оба признавали один факт – людям нравилось. Молча они сидели на самом дальнем ряду и редко когда оставались до конца – неотложные дела это ведь всегда хороший предлог, правда?

В особенности Кима раздражала одна деталь. Только слепой не мог заметить окрас тех взглядов, которыми обменивались Историк и его внучка. Хоть он и не был приверженцем идеи о браке в рамках нации и адекватно понимал, что в существующих реалиях кандидатура Историка могла стать идеальной, но ближе к старости многие через чур эмоционально относятся к таким сложным понятиям как раса, нация и мировоззрения других людей.

Но опасения профессора, надо признать, не беспочвенны. Историк не мог точно сказать, когда посмотрел на нее по-другому. И когда он стал уделять ее словам больше внимания, чем обычной «болтовне» – так мозг скептически фильтровал поток информации от других людей. И эти глаза! Нет, у него язык бы не повернулся сказать «глаза». Это те самые «очи», от которых произошло слово «очаровывать».

И еще одно – не смотря на разницу в возрасте, рядом с ней он чувствовал себя…как бы это выразить…немого моложе. Вернее, моложе нее. Не совсем точно. Как в детстве, когда он старался доказать взрослым, что он хороший и умный, так и сейчас. И еще эта нехарактерная застенчивость и сухость в горле. Как человек разумный, Историк отрицал существование любви и всегда считал ее выдумкой горе-писак, но с ужасом обнаруживал в себе очень и очень типичные синдромы.

Лис, которого обвинить в слепоте и отсутствии логики тоже невозможно, лишь усмехался, глядя как эти двое кружат вокруг друг друга, не признавая очевидного. Конечно, столь серьезной и благовоспитанной барышне, коей мнила себя внучка, не пристало связываться со всякими так недоучками-историками, да еще и столь грубо отесанными. А этот молодой человек – да на его фоне медведь выглядит образцом ловкости. Но тем не менее, с каждым разом они сходились все ближе и ближе, она приносила ему кофе в ночи дежурства на башне и старалась украдкой хоть чуточку привести в порядок одежду бойца, выглаживая с особой тщательностью каждую деталь, но точно бы убила любого, кто хотя бы заподозрил ее в этом. Так как записываться в камикадзе никто в Поселении не собирался, этого никто не замечал и вообще – разве что-то может произойти между девушкой и парнем, занимающимися любимым делом и проводящими больше трех часов в день вместе?