Читать «О чем говорил мальчик» онлайн - страница 11

Они негромко засмеялись, помолчали.

- Что же,- сказал шофер,- подъедем поближе, поглядим, где раньше жили. Немцы чуть не целый квартал леса выжгли, когда нас искали. Что-то там теперь?.. Э-э, хлопцы, мне сдается, до сих пор оттуда дымком потягивает. А? И вправду дым!

Действительно, с каждой минутой все явственнее тянуло гарью. Они не проехали и километра, как дым уже плотной стеной преградил дорогу. Ветра не было, и серые клубы, медленно разворачиваясь, неторопливо плыли среди деревьев. Небо закрылось плотной желтой пеленой. Теперь там, впереди, уже слышался грозный шорох, порой что-то оглушительно трещало.

Тревожно перекликались голоса.

- Лес горит, хлопцы! - крикнул шофер.

Оставив на дороге машину, они побежали на голоса.

Пожар шел справа, с вырубки на высоком берегу. Там все было затянуто дымом. Змейки огня уже перекидывались по корням и валежнику через дорогу. И молодой, высаженный слева березняк, далеко тянувшийся в глубину, кое-где начало прихватывать. По тонким белым стволам крайних деревьев взбегали рыжие гривки огня, вспыхивала и осыпалась пеплом подпаленная листва. А рядом другие молодые березки, еще зеленые и свежие, стояли недвижно и беспомощно, точно замерли, беззащитные, в ужасе.

Несколько человек металось среди берез, подрубая горящие деревья, роя траншейки. Но огонь, ширясь по фронту, уже начинал обходить с флангов.

- Давайте, хлопцы, по-партизански! - скомандовал шофер.

И пятеро бывших партизан, наломав березовых веток, бросились сбивать огонь, стегая по курящемуся дерну, по чернеющей в завитках коре.

- Давай! Давай! Давай! - кричал шофер.

Казалось, сейчас затрещат автоматы и командир, указывая маузером на стену огня, скомандует:

«На прорыв, товарищи! Ура!..»

И они снова полезут сквозь дым и огонь, чтобы, ослепнув от боли и ярости, врубиться, смять, опрокинуть, прорваться…

Часа через два огонь стал сдавать. Все реже вырывались из-под дерна струйки дыма, все реже трещала и вспыхивала листва. И только сзади на вырубке еще догорали пни и щедро рассыпались снопы искр…

Только теперь приезжие стали знакомиться, местные оказались все из лесничества, до которого отсюда было недалеко. Лесничий, совсем еще молодой, в черной форме с золотыми листьями на петлицах, не участвовал в разговоре. Он молча бродил среди обгоревших березок, время от времени трогал ладонью побуревшую кору, осторожно, словно опасаясь, чтобы деревья не закричали от боли.

Шофер подошел к нему и, стараясь успокоить, заметил:

- Ничего, десятка полтора всего и повредило, не боле… Мелочь!

- Мелочь! - с горечью воскликнул лесничий.- А мне каждое деревце, как кусок сердца!-Он в бессилии сжал кулаки.- Своими руками высаживали после войны. Тут ведь пожарище было. Немцы выжгли…

Стой-ка, стой! -сказал шофер.- Оттого я и не опознал… Хлопцы! Вот в этом квартале лагерь был!

Лесничий резко обернулся к нему:

- А вы сами… извините, кто?

- «Кто, кто»!..- бормотал шофер, как завороженный вглядываясь в чащу.- Из тех, кого фашисты хотели здесь вместе с теми деревьями живьем спалить. Только не вышло у них!