Читать «Роман со странностями» онлайн - страница 79

Дул сильный ветер, я невольно поворачивался, чтобы перебороть оче­редной порыв, а потом, хватаясь за кепку, шел вперед по проспекту.

...И двор, и парадная Анкудиновых были хорошо знакомы — я не раз приходил сюда в прошлый «калужнинский» приезд. Позвонил в дверь, и тут же услышал торопливые шаги, громкие восклицания. Крупный, краси­вый, с испанской бородкой и усами, Анкудинов стоял, раскинув руки, в кухонном переднике, — я сразу же оказался в его объятиях. Светлана Александровна была рядом, ее добрейшее лицо выражало радость.

На кухне что-то урчало и шкваркало, пахло щами и рыбой, дом явно готовился к праздничному обеду.

Дверь в столовую была приоткрыта, и, пройдя по коридорчику, я уви­дел Кригера. Виктор стоял, чуть пригнувшись над обеденным столом, и

сосредоточенно рассматривал лежащие рисунки; даже издалека я узнал «уголь» Калужнина.

Мы сдержанно поздоровались.

— Прекрасная графика! — воскликнул Кригер.

Он улыбался. Пожалуй, только холодные глаза выдавали его — в них темнел свинец, как ни старался он подчеркнуть радость по случаю моего прибытия.

Юрий Исаакович объяснил:

— Я дал посмотреть Виктору Львовичу Васин «уголь», чтобы он не скучал, пока мы со Светланой готовим. Пообщайтесь-ка с другом, Семен Борисович, вы давно не виделись. — И улыбнулся. — А поедим, и зай­мемся Гальпериным.

Вероятно, Кригер успел рассказать Анкудиновым, что мы не расстаем­ся все пятьдесят лет.

— Я уже с билетом на Мончегорск...

Это вызвало замешательство.

— Как? — огорчилась Светлана Александровна. — Виктор Львович уверил, что вы у нас поживете. Вот кровать, ну зачем же ехать сегодня? Тем более Виктор Львович имеет обратный билет на двенадцать...

Анкудинов, видимо, заметил мое удивление, но понял это по-своему:

— Нет, нет, не волнуйтесь, мы вам обязательно покажем картины, верно, Виктор Львович? Как мы можем Семену Борисовичу не показать живопись? Надеюсь, вы разрешите развернуть рулон?

Все стало ясно.

— Мы их отлично упаковали, — вздохнул Виктор. — Я мог бы пока­зать их Семену и дома.

Юрий Исаакович был расстроен.

— Я запаковал, я и распакую, какая трудность! — воскликнул он. — Нам тоже интересна оценка вашего друга. — Он повернулся ко мне. — Конечно, мы, как вы поняли, картины Виктору Львовичу подарили. Честно сказать, когда пришло ваше письмо о сыне Гальперина, и я, и Светлана этот вопрос моментально решили. Да и не решали, а сказали одновремен­но: нужно отдать, должна же быть у людей совесть.

Он снова ушел на кухню, а мы, наконец, остались вдвоем.

— Знаешь, — сказал Виктор, — вчера Анкудинов отвел меня в мас­терскую и часа три показывал Калужнина; ты прав, это великолепный художник.

На столе лежали листы Василия Павловича, и сангина, и уголь, — я прекрасно помнил и эти пейзажи, и балетные сцены, и его замечательные «ню».

Виктор поглядел на дверь — Анкудиновы крутились на кухне — и рассмеялся.

— Литератору, вероятно, любопытны такие характеры. Я, представля­ешь, когда приехал, то понял, что они расстроены. И в мастерской, и дома — ни слова об отце. Ждали, что попрошу...