Читать «Мой друг — Олег Даль» онлайн - страница 164

— Я привез письмо от моей тещи. Это дочка Эйхенбаума. Письмо для музея…

— Давайте, я отдам. Так что вы хотите?

— Я хочу посмотреть усадьбу.

Мы с ним походили по усадьбе. Ребят я отправила в гостиницу, потому что устали они за ночь, как собаки. Кто привез Даля, тогда еще не было обозначено — он один стоял в этом дыму. Было уже начало осени и очень красивый парк. Листья… Был он одет, по-моему, в джинсы и джинсовую курточку. Очень худенький, тоненький, выше меня ростом. И смеялся все время… Видимо, рожи у нас были соответственные. Я ему рассказала, как он легок на помине:

— Вот только что говорили, прямо как Фантомас из-под земли…

Вообще стал хохотать.

Дом я распечатать не имела права, а вот в церковь и в склеп могла отвести, потому что там оставили свет и должны были снимать дальше. Ребята до гостиницы не дошли, а отправились в столовую. Выпили, позавтракали и пошли к церкви. То есть, когда мы с Далем дошли до склепа, там уже везде стояли «диги», был свет. Мы с ним походили вокруг, он посмотрел могилу отца поэта. Что интересно, он все время молчал. Потом подошли ребята, и он говорит:

— Как я вам завидую! Мне бы сейчас…

— Вы что, выпить хотите? Так сейчас дадут!

— Да не-е-т, я вообще…

Очень ему понравились ребята: не стремные, не противные, не жлобы.

Рассказывала я ему, как хоронили бедного отца Лермонтова. По велению коммунистов, вырыли (была глубокая осень, мороз — рыли бульдозером) и перевезли останки в Тарханы. Не известно чьи, так как экспертизы не было. Для меня этот акт святотатства до сих пор остается загадкой — ну почему? Отец Лермонтова не любил бабушку, бабушка ненавидела отца, и в результате он был погребен в родовом имении Кропотово. Мне кажется, что это перезахоронение — очень безнравственный поступок, и я не знаю, каким надо быть, чтобы сделать такое. Из Кропотова его загребли в кошелочку, привезли и вновь похоронили теперь уже возле бабушки и самого Михаила Юрьевича. На мой взгляд, такое могло произойти только в нашей стране.

Олег все это слушал. Он этого не знал, для него это было вообще ново, поэтому он слушал очень внимательно. Но не могу сказать, что он рвал на себе рубашку и кричал: «Ах, гады!»

Сама я тоже очень люблю Лермонтова и, собственно, поэтому и оказалась в Тарханах. Даль один из немногих людей, кому я рассказывала, как и что в связи с этим чувствую, что это такое и что я знаю. Потому что Олег совершенно уникальный человек. Я его безумно люблю — и его улыбку, и этот шрам на нижней губе… Он был внимателен и очень красив. С красивой узкой рукой…

Вот так у меня «прорвалась» как-то вся эта история с Юрием Петровичем Лермонтовым. И вдруг я слышу: «би-би-би!» А там, чуть правее от склепа и могилы, изгородь и церковь Михаила Архистратига. Даль говорит:

— Это, наверное, за мной приехали…

— Как вы, собственно, здесь оказались?

— Я по линии Бюро пропаганды кино.

— То есть?

— Ну, вот в Пензу и сюда.

— А кто вас привез?

— Тетки какие-то…

Вышли мы на дорогу. Стоит серая «Волга». Из нее выходит Тамара Зиновьева. А он сел туда, как пушиночка… Они такие сытые, толстоморденькие. В общем, Олег рядом с ними — это было смешно.