Читать «Мой друг — Олег Даль» онлайн - страница 153

Он не хотел нравиться, как другие. В нем не было игры, а было много человеческого…

До сих пор я завариваю чай «по-далевски»: в абсолютно сухой чайник насыпаю заварку и заливаю ее кипятком, а не наоборот, как делают многие. Так научил меня Олег Иванович.

Нам он сказал, что вернется. И мы его ждали…

Пенза, 6 марта 1992 г.

Людмила Харлова. Без дополнительной встречи

Материал о выступлениях Олега Даля в Пензе осенью 80-го года я должна была сделать для «Пензенской правды», корреспондентом которой тогда работала.

С Далем увиделась в кабинете Екатерины Баранчеевой — директора кинотеатра «Современник», перед одним из его выступлений в Большом зале. Представилась ему, объяснила, что хотела бы взять интервью для газеты. Он сразу сказал:

— Вы знаете, у меня страшно болит голова… Я сейчас ни о чем говорить не настроен. Хочу собраться с мыслями. И я вообще не люблю ни журналистов, ни интервью.

Я поняла это как категорическое нежелание беседовать, поэтому спросила:

— Можно тогда мне использовать ваше выступление, ответы на вопросы?

— Я не возражаю…

Помню, когда он говорил, что плохо себя чувствует, Баранчеева спросила:

— Олег Иванович, коньячку не налить?

— Нет-нет. Не надо. Если я сейчас выпью, то сорвусь.

Так мы и обошлись без дополнительной встречи. Я прошла в зал и записывала его диалог со зрителями, который длился около полутора часов, как обычный киносеанс. Правда, в это время входит и показ роликов с фрагментами из картин, где он снимался. Вопросы ему задавали с места, насчет того, писали ли записки, сказать с уверенностью не могу. Работал он, все время стоя перед микрофоном. В зале был полумрак, только слабая подсветка на сцене. По-моему, его не снимали. Во всяком случае, не помню фотовспышек в зале.

Если говорить о личных впечатлениях, то Даль, неожиданно для меня, оказался в жизни совсем не таким, какой он в фильмах. Некоторые актеры любят о себе публично заявлять:

— Я на экране не такой, как в жизни!

Хотя он так не говорил, это сразу чувствовалось, а у других как раз часто не соответствует действительности. Особенно резкий контраст был на фоне веселых, легких фрагментов из «Старой, старой сказки», «Не может быть!» и других его работ.

Он абсолютно не заигрывал с залом, никакого панибратства, кокетства, как это бывает у других, не допускал и себе не позволял. Ведь часто актеры, выступая перед зрителями, сводят все к рассказыванию каких-то баек, анекдотов из киношной жизни, к разговору о женах и семейных сложностях своих коллег. В этом Даль тоже показал себя совершенно противоположно.

Сделанная мною запись, к сожалению, не сохранилась. Частично я использовала ее в своем репортаже. О чем еще шла тогда речь в «Современнике», вспомнить детально не могу. Было много разных вопросов. Например, его спросили о том, как он относится к женщинам. Олег Иванович ответил примерно так:

— Ну, как отношусь… Хорошо отношусь… А вообще, мне нравится в женщине проявление материнства. Я это ценю.

Помню, зашла речь о Высоцком и Дворжецком, и Даль упомянул о них в таком контексте: