Читать «Мой друг — Олег Даль» онлайн - страница 144
Александр Геннадиевич Иванов
«Назовите Ваших любимых эстрадных певцов».
— Я люблю всю музыку, кроме вокально-инструментальной. Мои любимые певицы — Элла Фицджеральд, Лайза Минелли, Барбара Стрейзанд. На нашей эстраде — Нани Брегвадзе, Буба Кикабидзе, Клавдия Шульженко, Леонид Утесов. Люблю Булата Окуджаву. Общение с писателями, поэтами, музыкантами мне многое дает. Вообще я — человек неразговорчивый, мрачный и даже злой, когда встречаюсь с людьми, которые халтурно относятся к искусству.
«Как вы оцениваете группу „Бони М“?»
Они тогда «гремели» и превозносились очень многими.
— Общего восторга не разделяю, и вообще не люблю ВИА.
«Ваше отношение к „зеленому змию“?»
— Отрицательное, но иногда соблазняет, проклятый.
«Как вы относитесь к вранам и торговым работникам?»
— Врачей ненавижу, а торговых работников боюсь.
Считаю, что в этом вопросе Даль оказался большим провидцем.
«Расскажите, пожалуйста, о фильме „В четверг и больше никогда“, созданном по сценарию Андрея Битова».
— Его поставил режиссер Анатолий Эфрос. Проблема затронута очень серьезная: бездуховность, граничащая порой с жестокостью. Мы хотели предупредить людей о том, что такие типы среди нас, что нельзя быть равнодушным.
«Как вы готовились к этой встрече?»
— Никак. Валялся на койке в гостинице. Кстати, удалось посмотреть по телевизору фильм «Доживем до понедельника», раньше я не видел его. Очень добрый, хороший фильм.
«Ваш любимый исторический герой?»
— Лунин.
«Скажите, ваша резкость — суть или способ самозащиты?»
— Скорее, последнее.
Были дежурные вопросы нашей аудитории о Владимире Высоцком и фильмах Андрея Тарковского. Ответы на них всегда признавали талантливость того и другого и в этот раз исключения не составили.
И вдруг… грубая записка типа «Закругляйся, дядя. Гав-гав!» Должно быть, реакция на недостаточно почтительные отзывы о кумирах.
Мы сидели ошеломленные, не зная, что предпринять. Пока мы соображали, Даль, сказав, что при наличии времени поговорил бы с автором сей реплики в другом месте, не стал продолжать встречу и ушел со сцены, оставив нас смотреть фрагменты из фильмов с его участием.
После встречи, в большом смятении, пытаюсь разобраться в происшедшем. Да, конечно, вопросы были недостаточно интересны, и некоторые из них вполне могли вызвать раздражение, но главное — состояние души Даля, которое он не пожелал скрывать. Безмерная усталость, надлом. С таким состоянием выходить «на толпу» противопоказано.
Оставаться самим собой предпочтительнее в камерной обстановке, а перед лицом массы для успеха следовало играть. Даль не стал этого делать. Могу объяснить это только тем, что в тот период ему было плохо, и плохо настолько, что оставляло его безразличным к тому впечатлению, какое он производит на собравшихся…
Космос души человеческой оказался куда сложнее космоса физического, о котором рассказывал накануне Виталий Иванович Севастьянов.
Вот и все.
Прекрасно понимаю, что мои заметки о встрече с Олегом Ивановичем Далем не представляют ценности и ничего нового не открывают, они лишь штрих к сложному характеру человека очень талантливого, которому Судьба оставляла уже так мало жить.