Читать «Мой друг — Олег Даль» онлайн - страница 130

А вот наша программа канула в никуда: была стерта или просто утеряна…

Очень печально говорить о пропаже столь значимой «жемчужины» из наследия большого Мастера.

Москва, 4 января 1992 г.

Борис Загряжский. Меня удивила его скромность

К Олегу Далю я всегда относился и отношусь, как и большинство людей моего поколения. Я полюбил этого актера с тех пор, как увидел его в кинофильме «Мой младший брат» по аксеновскому «Звездному билету». Поэтому мне не кажется странным то, что судьба свела меня с ним однажды в работе: в 1975 году он озвучил поставленный мной документальный фильм «Альтернатива», посвященный попытке ученых смоделировать искусственный разум.

Даль попал в эту работу совершенно спонтанно, но я считаю его участие в ней самой удачной находкой после Станислава Лема, также задействованного в фильме. Помню, как вдвоем с ассистенткой мы отправились на поиски Даля в новое здание «Современника» на Чистых прудах. Олега нашли в столовой. В двух словах я рассказал ему идею фильма. Он не отказывался и согласился как-то легко:

— Хм, любопытно.

В назначенный день Олег приехал на студию «Центрнаучфильм». Один раз посмотрел авторский текст.

— Все. Я готов.

И записали мы его с одного раза. Мне не приходилось видеть такой потрясающей работы по озвучанию. Например, по ходу действия на экране появлялись лишь фотографии людей, от имени которых он обращался к зрителю: Анохин, Лем, Норберт Винер, Колмогоров, Мопассан… Я стал свидетелем уникальной, филигранной работы над словом. Очень серьезно, но с большой долей иронии он менял интонации так, что я по сей день помню звучание многих из них именно в его произношении. Он делал такие ударения и паузы в словах, до которых я бы никогда не додумался! Хотя это элементарно просто и понятно, что — да, именно так и надо, точнее не получится. Это были сто актеров, сто Далей, сто граней его удивительного нутра. Я ничего не режиссировал в ходе записи — и слава богу! В этом совершенно не было необходимости. Он проделал работу, обогатившую звуковую палитру фильма. Какие там могли быть интонационные поправки с моей стороны!

В его исполнении все произошло удивительно. Очень быстро. Очень легко. И очень счастливо. А еще — празднично и ласково. И с одного раза! Кстати сказать, это был первый случай в его жизни, когда он взялся за «чистое» озвучание.

Потом мы курили в уголке на студии. И я увидел, как он устал, насколько «выжат». Удивила меня и его скромность. Казалось бы, такой актер — имя, известность, узнаваемость. Но никакого налета этих вещей я не заметил. Вообще, он был человеком, в котором за километр чувствовалась интеллигентность, а в общении и какая-то напряженная нервность. Если пытаться подобрать сравнение, то он был похож на раненого льва, дожираемого шавками.

При личном общении в его разговоре часто звучала довольно едкая ирония. Обращаясь к собеседнику, он говорил так, что было непонятно: шутит он или нет. Всерьез ли он это? Я думаю, что для него это было своеобразной самозащитой в кругу людей.