Читать «Майская Гроза» онлайн - страница 251

Оберст не любил Варшаву — именно здесь он получил самое тяжелое свое ранение. Левая рука, сгоревшая тогда почти до кости, до сих пор не восстановилась. А изуродованную ладонь приходится прятать под перчаткой. Эту руку он не простит полякам никогда, чтобы не кричал доктор Геббельс "о единении против общего врага". Вместо того чтобы спасать польскую столицу от большевиков, он с удовольствием поджег бы еe и любовался бы пожаром, как в свое время Нерон, спаливший Рим. Далекие разрывы, превращавшие улицы города в развалины, доставляли бы ему удовольствие, если бы вместе с этим польским быдлом там не гибли немцы.

Генерал Зейдлиц все еще колебался. Лезть в пасть тигра не хотелось, но и невыполнение приказа грозило в лучшем случая отставкой, а в худшем трибуналом. Несколько командиров полков, вышедших из боя по собственной инициативе, и один генерал, своей властью отменивший дурацкий приказ Гитлера, были расстреляны после скоротечного венного суда. Зейдлица в этом судилище возмутило то, что командир дивизии в данной ситуации был абсолютно прав, ибо задачу он выполнил и с намного меньшими потерями, чем было бы следуя он указаниям фюрера. Впрочем, он очень хорошо понимал, что Гитлера возмутил сам факт того, что кто-то смеет ставить под сомнения его приказы.

Вот и сейчас он колебался, потому что прекрасно знал — все свои приказы Манштейн верноподданнически передавал Гитлеру на утверждение. Наверняка, и к этому приложил руку сам "гений битвы пивными кружками", как с горькими усмешками величали фюрера боевые офицеры, но только шепотом и только тем, кому они безоглядно доверяли. Глядя на нервничающего командира танкового полка, генерал прекрасно понимал его сомнения. Он бы и сам с удовольствием отдал приказ на отход, мысли о котором у оберста были написаны на лице, так часто он оглядывался на запад. Но для оправдания им нужно предпринять хотя бы одну атаку.

Генерал посмотрел на часы и отдал приказ начинать. Тут же все командиры полков продублировали его приказ своим офицерам. Время сомнений закончилось. Приказ — есть приказ. У дисциплинированного немца не может возникнуть сомнения в необходимости его выполнять. Глядя на штабную суету, Зейдлиц вдруг подумал, что в какой-то степени трибунал прав — сомнений в магической силе приказа быть не должно. Ему бы тоже не понравилось, если бы командиры батальонов и рот начали отменять его указания. Впрочем, если бы они сумели выполнить задачу по-своему, он бы понял.

Открыли свой, жидкий по сравнению с русским, огонь батареи дивизии и приданного артиллерийского дивизиона, тронулись вперед панцеры, заспешили вслед ним цепи пехоты. Время пошло.

Фельдфебель Шнитке осторожно отодвинул ветку орешника, перекрывающую обзор. По дороге пылила очередная колонна русских. Более десятка грузовиков под прикрытием двух броневиков и одного легкого танка. Вздохнув, он отпустил маскировку. Эти им не по зубам. Его группа безрезультатно торчала у этой дороги уже три часа, но осторожные русские не давали им ни одного шанса. Ни разу не показалась одиночная машина или мотоцикл, тем более не было ни одного пешего. Недопустимый для русских порядок объяснялся очень просто. После приказа из Лондона польские националисты начали войну против "советов". И большевикам поневоле пришлось ужесточить порядок движения по дорогам.