Читать «У каждого свое зло» онлайн - страница 11

Вообще-то нельзя пока сказать, что над ним каплет — доза на сегодня у него есть. Должок за ним этой сволочи, Димону? Так он его сегодня и отдаст, если дед денежку отслюнявит. А чего ему не отслюнявить-то?

Он, вообще-то, дядька-то, сам падла хорошая. Мать же не просто так всегда, сколько он себя помнил, кричала: «Ограбил, ограбил твой чертов дядюшка свою сестрицу!» — «Какую сестрицу?» — спрашивал маленький Ярослав. «А мать твою, дуру!» Маленьким он не понимал, о чем идет речь, а когда вырос, этот грабеж и грабежом-то ему до поры до времени не казался. Мать, как это ни прискорбно, как всякая женщина склонна была преувеличивать такие вот наследственные потери. А дело всего лишь было в том, что его, Ярослава, дед — матери и дяди Антона родитель, собирал когда-то книжки. Не ел, не пил, от семьи, от детей отрывал, а книжечки свои дурацкие собирал. А потом, помирая, библиотеку свою не поделил между детьми, как сделал бы другой, не такой помешанный на книгах, а завещал ее дядьке Антону. Вон оно, то дедово наследство! Он уж спрашивал однажды у дядьки: а где, мол, те книжечки, что дедушка мой собирал? Вон они, стоят в красном шкафу, как миленькие, птички на корешках… Но ведь, если рассудить трезво, отрывал дед кусок-то не только у дядьки Антона, верно? А и у дочки своей Капитолины тоже! А коли так — стало быть, во всем, что тут вокруг, и его, Ярослава, доля имеется? Вот то-то и оно!

Правда, как раз сейчас ему это ни к чему — доза у него есть, денег дед даст, так что без кайфа он не останется. А вот потом… Потом, когда кайф обламывается — надо все по новой, если снова хочешь заторчать. И даже если не хочешь — все равно надо новую дозу добывать, потому что, если не уколешься — так ломать начинает, что лучше сдохнуть. Такая вот она сволочь, эта «гера»… Тут мать с отцом продашь за дозу, а не то что дядькины книжки. Но потом — оно и будет потом. Вон, Димон уж подкатывает: тащи, мол, книжки — я тебя на полное обеспечение возьму. А хочешь — деньгами дам, баксами. И, главное, книжки, гад, называет, как будто он, сука, тоже в дедовы шкафы заглядывал. Не, тут еще придется подумать… Это дураком надо быть, чтобы вот так, за здорово живешь… Хотя, собственно, почему нет? Плохо ли — полгода ни о чем не думать… Дядька спит, даст он денег или нет — это еще как повезет…

Воровато оглянувшись на входную дверь — он так и не понял, ушла эта сучка Марина или нет, Ярослав пошарил у деда под подушкой — знал где шарить (не один уж раз мысленно представлял себе похожую сцену) — и обнаружил там небольшую связку ключей, а на ней — один, старинный, с какими-то выкрутасами. Ключ был большой, медный — судя по виду, по размерам, именно он-то ему и был нужен. Стараясь двигаться бесшумно, Ярослав подошел к шкафу красного дерева. Собственно, в том, что он собирался сделать, не было, как он уже для себя решил, ничего предосудительного или неправильного. Раз дядька его вдруг позвал — сам, заметьте, позвал, чего не случалось уже очень давно, — значит, решил сделать его наследником. Ну а коли так — значит, он, Ярослав, имеет право! Тварь я дрожащая или право имею, хе-хе. Великий был писатель Достоевский, жаль только его Раскольников наркоты не употреблял. От наркоты, брат Родион, сильнее ощущения, страсти глубже! Что тебе там голод, или унижение с оскорблением, или азарт Монте-Карло! В наркоте, особенно в «гере», — все сразу, и ниже, чем от нее, от наркоты, человек ни от чего не падает. Все, он уже сам себе не хозяин, и нету на свете ничего, чего нельзя было бы продать за дозу. «А я, кстати, — убеждал себя Ярослав, вставляя ключ в украшенную медной же пластиной скважину, — никого даже убивать и не собираюсь, или, там, продавать… ну в смысле — предавать…»