Читать «Остров без тайн» онлайн - страница 14

- А почему вы спросили только у Данко, а у нас не спрашиваете? - Петя вскочил, покрасневший и злой.- Данко говорит так, а мы - против. Всё звено против. Почему нас не спрашиваете?

Витя Борцов растерянно оглянулся на Бориса, на Асю Васильевну, потом поправил очки и буркнул:

- Тебе слова не давали, сядь!

- А что «сядь», если мы против?

- Ты, Петя, за всех не высказывайся, - сказал

Юра. - За всех высказываться имеет право только Данко.

- Почему это только Данко? - подал голос Сеня Волошин. - Петя, что ли, неправильно говорит? Правильно!

Встал Борис.

- Расшумелись? Зря шумите. Вы на сборе звена обсуждали - решили своё. Теперь пришли на совет отряда - будет решать совет отряда. Вы думали о звене - мы думаем о всём лагере. Понятно?.. Голосуй, Виктор.

Совет проголосовал единогласно - за остров Скалистый, и в комнате опять поднялся шум. Но на этот раз он был в общем дружный, одобрительный. Правда, Маша потребовала, чтобы в разведку взяли и девочек, но Витя ответил, что пусть они обсуждают это на совете своего отряда или ещё где-нибудь, а совет первого отряда решил - и точка.

Разговор продолжается

Впрочем, если уж говорить начистоту, получилась не «точка» - получилось «многоточие». Потому что разговор, происшедший на совете отряда, вовсе не кончился торжественным заявлением Вити, а продолжался на сборе звена.

Не то, чтобы это был настоящий, официальный сбор, но, во всяком случае, собралось всё звено. Собралось оно на берегу озера, у своего любимого камня-валуна, где склонялись к воде две древние сестры-берёзы. Солнце медленно, словно нехотя, уходило за скалу, громоздившуюся над мысом Медвежьим, и не жаркие косые лучи его скользили по озеру, оставляя длинные розовые мазки, чуть колеблющиеся на ленивых плоских волнах. В камнях утёса над Медвежьим запали глубокие чёрные тени, и мыс и вода близ него сделались тёмными, густо-синими.

Звено молчало. Петя растянулся на валуне и смотрел на редкие облака, которые скользили в высоком небе, непрестанно меняя форму и цвет. Ему чудилось, будто это летят в чужие, далёкие края какие-то нездешние птицы, лёгкие, красивые и печальные. Юра не то чертил, не то рисовал что-то в записной книжке. Забравшись на одну из берёз, Саша высматривал в воде рыбу, а когда это ему надоело, стал обламывать с дерева сухие сучочки и бросать ими в Ваню, пытаясь вывести его из задумчивости. Сеня Волошин снял тапочку и сопел, поправляя сбившуюся стельку; она всё коробилась и никак не хотела лечь ровно. А Данко прислонился спиной к валуну, спустил ноги в воду, медлительно и глухо ударявшую о берег, и смотрел, всё смотрел на горы, маячившие за розовым простором озера.

Так они сидели и лежали, и нельзя было сказать, что ребята заняты каким-нибудь делом, и трудно было сказать, что они бездельничают. Маша Сизова сказала бы, что ребята «переживают». Сколько времени тянулось это молчаливое «переживание», трудно определить, только в конце концов оно перестало быть молчаливым.