Читать «Париж Наполеона Бонапарта. Путеводитель» онлайн - страница 37

* * *

Мишель Ней, сын простого бочара из Лотарингии, за короткий срок добился головокружительных успехов в военной карьере. Это был отважный полководец, творивший буквально чудеса на поле брани. Он завоевал восхищение как своих друзей, так и врагов, и его называли «храбрейшим из храбрых». Наполеон доверял ему самые трудные военные операции. В 34 года он стал маршалом Империи.

После Реставрации Ней принес клятву верности королю, а когда в Париж пришло известие о возвращении Наполеона, покинувшего остров Эльба, он пообещал, что привезет его пленником в железной клетке. Однако, собрав полки и двинувшись навстречу императору, он везде встречал бонапартистские настроения и впервые в жизни заколебался. Сомнения развеяла записка, в которой Наполеон писал:

«Я вас приму так, как принял на другой день после сражения под Москвой».

18 марта 1815 года, встретив Наполеона в Осере, Ней перешел на его сторону. «Словно плотина прорвалась, и я должен был уступить силе обстоятельств», – говорил он позже. Безусловно, свою роль сыграли в этом и солдаты, толпами переходившие на сторону любимого императора.

После поражения в сражении при Ватерлоо, в котором Ней командовал основными силами французской армии, он решил не бежать из страны, как это сделали многие, а укрылся в доме родителей жены. Там он случайно оставил на виду саблю, подаренную Наполеоном, и был узнан, а затем и арестован.

Следует отметить, что вторая Реставрация сопровождалась военными судами и смертными приговорами в отношении лиц, особо помогавших «узурпатору». Это было выполнением королевского ордонанса от 24 июля 1815 года, развязавшего в стране настоящий белый террор.

Историки Эрнест Лависс и Альфред Рамбо пишут:

«Страдания, выпавшие на долю страны, усугублялись крайними проявлениями белого террора. Так была названа жесточайшая роялистская реакция и расправа, учиненная именем короля над наиболее видными сторонниками Наполеона и защитниками революции. На юге католики массами избивали протестантов. Убивали даже генералов, пытавшихся защитить их; так случилось с маршалом Брюном в Авиньоне, с генералами Лагардом в Ниме и Рамелем в Тулузе. Реакция на юге получила характер религиозной войны».

Наиболее известной жертвой роялистов стал маршал Ней, осуждение которого должно было послужить уроком для других.

Но тут правительство Бурбонов столкнулось с препятствиями уже на стадии организации военно-полевого суда, который должен был вынести приговор «храбрейшему из храбрых». Маршалы Массена и Ожеро сказались больными. Маршал Монсей открыто отверг предложение занять пост председателя суда над своим боевым товарищем, и правительство лишило его воинского звания, подвергнув показательному трехмесячному заключению. Согласился возглавить суд лишь маршал Журдан, но и то лишь для того, чтобы тот признал себя некомпетентным и передал дело маршала Нея палате пэров.

Эрнест Лависс и Альфред Рамбо пишут:

«Ни один генерал не хотел судить этого великого полководца. Монсей отказался председательствовать в военном суде; впрочем, Ней отрицал компетенцию военного суда в этом деле и требовал передачи его в палату пэров. Палата же только и ждала случая проявить свое усердие. Ее членов подстрекали дамы из высшей аристократии, приходившие в неистовство при одной мысли о том, что Ней может быть помилован, и представители иностранных держав, стремившиеся окончательно лишить французскую армию ее руководства. “Именем Европы мы требуем, чтобы вы судили маршала Нея!” – воскликнул герцог де Ришелье, и такое вмешательство иностранцев во внутренние дела Франции никому не показалось в то время чем-то непристойным».