Читать «Мой маленький Советский Союз» онлайн - страница 43

Мне девочка в следующий раз другого принесет. Тебя как зовут? Кажется, Маша? Поймаешь мне котеночка, Маша?…

– Пожалуйста! – выпалила я торжественно-испуганно.

– А зачем ждать следующего раза? Это я подожду. А ты бери. Бери сейчас. Бери, пока дают. Слышал выражение: «Бьют – беги. Дают – бери»?

Котенок, уныло озираясь, сидел на земле, а они принялись спорили, кому он достанется (вернее не достанется). Олег Гольдштейн, который вообще-то не горел сильным желанием обрести сокровище черного цвета, оказался проворней и победил моего Олега, и тот, смущенно улыбнувшись, махнул рукой: «Ладно!» И ушел, счастливо и нежно, хотя и неловко, прижимая к широкой груди своего будущего питомца. Ушел в сторону своего 14-этажного дома на холме, который возвышался, видный отовсюду, по соседству со своим братом-близнецом, среди окрестных восьми– и девятиэтажек.

– Спасибо, Олег! Спасибо, девочка! – крикнул он, обернувшись, уже издали. – Маша, не забудь найти Олегу братца этого звереныша!..

Этот Олег навсегда исчез из виду, уступив место под солнцем другому Олегу. Больше он в нашем дворе не появлялся, а после уехал. И только Владик поднимал со дна моей души затаившуюся там, никогда не умирающую память. Владик впоследствии увлекся авиамодельным спортом, и, когда вокруг него на длинной леске летал фанерный самолетик, ровно жужжа мотором, я всегда думала о его светлом друге. Думала и в трудные минуты, когда хотелось обратиться за помощью и поддержкой к милому Богу…

Но если тот, главный Олег был для меня как старший брат, почти что Бог, то мое чувство к Олегу Гольдштейну – а у нас с того дня началась тесная пламенная дружба – было с самого начала похоже на отношение к брату младшему.

Пока во дворе не было Веры и Иры, мы с Олегом всюду ходили вместе.

В такие минуты, один на один, Олег был не похож на себя обычного. Сходили на нет дерзость, насмешливость, небрежность в разговоре и походке, высокомерие. Спокойный, любознательный вихрастый мальчишка мастерил вместе со мной качели и услужливо вызывался покатать меня; затем мы менялись местами, и раскачивала его уже я, а он пытливо всматривался в летящее навстречу небо в сетке веток двух могучих, сплетенных макушками тополей, покуда хватало сил…

А еще мы с ним делали «секреты» в земле. Это было очень популярное в те годы занятие – вырыть в земле ямку и, выложив в ней красивый узор из камешков и цветков, прикрыть стеклом и засыпать, замаскировать листьями, камнями, травой… Все потом ходили и азартно искали «секретики» друг друга. Обнаруженный и правильно раскопанный «секрет», согласно дворовым поверьям, был предвестником удачи.

Главный же наш секрет вскоре стал для окружающих абсолютно прозрачен: мы с Олегом явно симпатизировали друг другу – это можно было понять уже по одной нашей манере всегда держаться рядом, всегда с ходу соглашаться с любыми предложениями друг от друга и охотно включаться в их реализацию.

Это можно было почувствовать и по образовавшейся у Олега трогательной манере называть меня Машуней.

Странно, что жестокая в таких случаях мальчишеская среда как-то пропустила нас мимо своего агрессивного внимания, и мы с Олегом, державшиеся в стороне от всех дворовых ватаг, так и не удосужились насмешливого прозвища «жених и невеста».