Читать «Поколение 40-х» онлайн - страница 36

Директором школы был инвалид войны, об одной ноге, Александр Петрович Новиков, замечательный преподаватель истории и хороший человек. Он, молча, встал с костылем и подошел к нам, поздоровался и усадил бабушку на стул, попросил учителей, что были у него в кабинете выйти. Он не возмутился гневной речью бабушки, а спокойно стал расспрашивать ее о нашей семье, как живем, где, а меня отправил погулять на улицу.

О чем они дальше беседовали, не знаю, бабушка на этот счет не распространялась, только вышла из школы сияющая:

– Ну, вот взяли тебя сюда учиться! Доброе дело всегда победит. Не горюй касатка, пока жива твоя бабка, не дам никому тебя в обиду!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

И так я пошла в 5-ый класс учиться на станцию. Ходить было далеко, около 5-ти км, так же как и на село. Особенно плохо осенью и зимой, в распутицу бывало, что и пройти было нельзя, и мы все сидели дома. Мне, откровенно говоря совсем не нравилось, что мне одной надо было учиться в железнодорожной школе, когда весь класс перешел на село и мой сосед по парте и двору Толя тоже. Но мы по-прежнему вместе шли в школу до минского моста, а там я одна шла на станцшо, а ребята на село. Сапог резиновых тогда было не достать, вечно все простуживались, шлепая по воде и грязи в наших опорках.

Перебравшись в подсобное хозяйство, мы как бы вновь все ребятишки оказались рядом, соседями, как и жили в нашем разрушенном городке, вместе учились, росли. Теперь у нас у каждого были обязанности по дому: накормить скотину, убрать дом, натаскать воды и полить огород, полоть и окучивать картошку, заготавливать дрова. В этом не простом деле заготовка дров для нас, подростков 9-10 лет, была особая статья. Конечно, доставали, кто, где мог дрова на зиму, но мы ребятишки должны были помогать родителям, как могли. Придя со школы, брали веревки и шли за речку собирать сухие сучья и валежник и несли домой, отдыхая через каждые 50 метров, путь был не близкий. Этим топились летом, ведь готовить надо было на чем-то, а хорошие дрова берегли к зиме, она ведь долгая и холодная. Вообще летом весь барак практически жил на дворе. Чуть поодаль от барака шел неглубокий овражек. Так вдоль него у каждой семьи были сложены маленькие летние печки, на них все и готовили нашими дровами. Здесь же вечерами все и ужинали, беседовали, взрослые отдыхали от трудового дня, дети играли, по комнатам расходились только спать ложиться. Что там делать в 9-ти метрах, ни радио, ни телевизоров не было. А по выходным, всем калганом взрослые и дети, за длинным столом перед бараком, играли в лото, ставка одна копейка.

Нам ребятишкам, особенно это нравилось, было весело. Если кто – то из детей баловался, ругала любая мать и это было нормой, все вместе старались воспитывать детей. И мы слушались, тоже принимая это за норму. Горе и радость у людей была одна, помочь друг другу выжить в то тяжелое время. Если у кого-то из детей родители по каким-либо причинам задерживались на работе, они были спокойны, соседи накормят и уложат детей спать. Это тоже была не обсуждаемая норма.