Читать «Держитесь подальше от театра» онлайн - страница 107

Послышался удар молотка.

– Встать, суд идет!

Судьи, что сидели по бокам, встали и отдали честь. Посмотрели друг на друга и сели.

– Введите пострадавшего!

Верхняя часть крыши запорожца отодвинулась.

– Пострадавший, встаньте!

В поднявшемся из кабины запорожца человеке Маргарита узнала своего отца.

– Папа, ты жив?

Он улыбнулся и помахал ей рукой.

– Суд удовлетворил исковое требование дочери пострадавшего, – зачитал судья, – и возвращает имущество, конфискованное у обвиняемого: собаку, кошку и клетку с попугаем.

Ударил барабан, и оркестр зычно урезал польку.

Официант торжественно подкатил тележку к столу главного судьи и легким движением руки снял салфетку. На столике ровной, аккуратной стопкой лежали туго перевязанные банковской лентой симпатичные, ароматные доллары. Главный судья взял одну пачку и понюхал, не ради удовольствия, а чисто в научных целях. На лице отразилась неописуемая радость бытия. Он взмахнул рукой, и оркестр оборвал начатую фразу.

– После «чистосердечного признания» суд отклонил ходатайство следствия об аресте обвиняемого, непосредственного организатора преступления, за неимением состава преступления, – зачитал судья и легким движением руки стукнул молоточком по наковальне, да так, что стол скрипнул и завалился.

И опять оркестр зычно урезал польку. Присяжные заседатели стали выскакивать из вольера и, издавая дикие вопли, пускаться в бешеный пляс. Из большой бочки в изобилии лилось вино, наполняя подставляемые емкости. Пили из всего, что попадало под руку, и даже из собственных галош. Из могил поднимались грешники в сохранившейся форменной одежде и бесстыдно обнимали девок с венками на голове. Очумевшие от выпитого молодые заседатели, прикрывая лица черными балаклавами, на радостях бросали взрывпакеты, из которых возгорались кострища. В чадящем дыму, в огне, в летающем пепле, вопле и грохоте вертелся, хороводил дьявольский шабаш, дирижируемый козлобородым судьей.

И в этот момент гнилые стены избы стали рассыпаться, открыв шикарный особняк, а «горбатый» запорожец превратился в черный мерседес. Два мордоворота распахнули кованые створки ворот, и машина выехала. За рулем сидел Круглолицый, с доброй улыбкой на лице, на котором торчала черная с проседью клиновидная бородка.

Встав с постели, Маргарита приняла освежающий душ и, посмотрев в зеркало, вспомнила, что ей должен позвонить вчерашний преследователь, а она совсем не готова. Подойдя к шкафу, она стала вытаскивать вещи, прикидывать, что ей надеть. Все не подходило. Вещи были строгого фасона и совсем не подходили для вечернего приема. Единственное, что было более приемлемо – это нижнее белье. Сняв полотенце, она надела комбинацию, которую ей когда-то привез отец из Франции, и посмотрела на себя в зеркало. Вещь сидела прекрасно, но опухшее от слез лицо и ранние морщинки не совсем радовали. В глазах играл какой-то нездоровый блеск, и распущенные волосы придавали лицу дьявольский вид. И тут пришла мысль, она спросила сама себя: «А зачем все это надо? Уже ничего не вернуть». – И от этой мысли на душе сразу стало спокойно и даже как-то весело, отчего Маргарита улыбнулась и подмигнула сама себе в зеркале. Вернув все вещи обратно в шкаф, она подошла к журнальному столику, села в кресло, взяла телефон и отключила связь.