Читать «Мария Башкирцева. Дневник» онлайн - страница 320

Я сижу, погруженная в живопись, но думаю о том, что можно сказать обо мне, и мне приходят в голову такие ужасы, что иногда я вскакиваю с места и бегу на другой конец сада как сумасшедшая, вслух возмущаясь сама собой.

Хороша выйдет картина при этих условиях!..

Чтобы развить способность принимать что-нибудь к сердцу, я должна засадить себя за дело, и тогда, через несколько часов усиленной работы, я прихожу в ужасное возбуждение… Может быть, искусственное.

Однако – Жанна д’Арк. Да, правда. Ну, а еще? Еще некоторые вещи.

А Лувр?.. Портреты, потому что все эти огромные старинные махины… Но зато портреты и эти очаровательные вещи французской школы!

А на последней выставке – современные портреты Лауранса, два-три портрета Бастьена: его брат, Андре Терье, Сара… И потом… И потом, кто вам сказал, что я рождена художницей?

Пойди я другой дорогой, я достигла бы тех же результатов в силу своей интеллигентности и воли, кроме разве математики.

Но музыка – вот моя страсть, и творчество легко далось бы мне и в этой области. В таком случае, почему же именно живопись? Но что же на ее место?.. Это несносно – все эти мысли…

Я хочу приняться за какую-нибудь крупную картину – крупную по размерам. Ищу сюжет… Мне приходит в голову сюжет из античной жизни; Улисс, рассказывающий свои приключения царю феаков, Алкиною. Алкиной и царица – на троне, окруженные князьями, свитой, домочадцами. Дело происходит в галерее с колоннами из розового мрамора. Навзикая, облокотившись на одну из колонн, несколько позади своих родителей, слушает героя… Все это происходит уже после пира и пения Демодока, который сидит в глубине сцены и смотрит куда-то вдаль, опустив на колени свою лютню, равнодушный, как певец, которого больше не слушают. Все это дает материал для интересных поз, группировки, вообще композиции.

Но не это вовсе меня смущает: это-то все выйдет хорошо; но выполнение – вот в чем ужас!

Я не знаю ничего, ничего, ничего! Мебель, костюмы, аксессуары… и потом, сфабриковать эдакую махину – сколько тут должно быть разных поисков.

11 июня

Мой отец умер. Сегодня в десять часов пришла депеша. Тетя и Дина говорили там внизу, что мама должна возвратиться немедленно, не дожидаясь похорон. Я пришла к себе наверх очень взволнованная, но не плакала. Только когда Розалия пришла показать мне драпировку платья, я сказала ей: «Не стоит теперь… Барин умер…» – и вдруг неудержимо расплакалась. Была ли я в чем-нибудь виновата перед ним? Не думаю. Я всегда старалась вести себя прилично… Но в такие минуты всегда чувствуешь себя в чем-нибудь виноватым… Я должна была поехать вместе с мамой.

Ему было всего пятьдесят лет! Перенести столько страданий!.. И притом, в сущности, никому не сделав зла. Очень любимый окружающими, уважаемый, честный, враг всяких дрязг, очень хороший человек.

13 июня

Я думаю, что, если бы я имела несчастье потерять маму, я бы, право, почувствовала тысячу всяких упреков, тысячу угрызений, потому что я бывала очень груба, очень жестока… за дело, я знаю это, но я не могла бы простить себе этой несдержанности в словах…