Читать «На Пришибских высотах алая роса» онлайн - страница 96

– Соловьева, выйти из строя!

– Есть выйти из строя! – отвечала Соловьева.

– Встать в строй!

– Есть встать в строй!

– На-ле-во! На-пра-во! Кру-у-гом!

И надо было усвоить, как правильно отвечать на команды, как правильно их выполнять, как правильно выйти из строя и встать в строй.

Но, конечно, самым главным для них была медицинская практика. Девчонки пришли после краткосрочных курсов, и их надо было научить многому и привить практические навыки. Этим с ними и занималась Аня. Она отвечала за их практическую подготовку. Им предстояло узнать специфику ухода за ранеными, и они с самого утра уходили в тот или другой госпиталь, где проводились занятия.

Наконец формирование и вся учебная и подготовительная работа была окончена, и персонал занялся погрузкой. Эшелон для погрузки подали на товарную станцию. С утра началась перевозка госпитального имущества. К вагонам то и дело подходили машины, груженные ящиками с продуктами, мешками, туго набитыми бельем, носилками и другим медицинским оборудованием. Справа и слева от вагонов ХППГ располагались вагоны других госпиталей и спецгрупп. На перроне кипела работа, не прекращаясь ни на минуту. Все надо было учесть, за всем проследить, чтобы ничто не было забыто и, главное, находилось на положенном ему месте. Впереди их ждали фронтовые дороги, и они требовали четкости и дисциплины. Аня знала, что замешкайся медсестра или врач, не найди нужного препарата или инструмента, и человеческая жизнь погасла. У медиков все должно быть под рукой. Все без исключения взваливали на спину мешки, под тяжестью которых еле стояли на ногах. Вереница людей сновала от машин к вагонам и обратно. Но постепенно опустел перрон. Начальник госпиталя собрал персонал и зачитал список, распределив по вагонам. Теперь каждый знал, в каком вагоне едет и какое задание должен выполнять в пути. Он объявил, в каком вагоне будет ехать начальник эшелона, он сам, штаб и походная кухня. Еще раз напомнил о дисциплине, и что отставание от поезда будет караться как дезертирство. И наконец пронеслось по перрону:

– По ва-го-на-а-м!

Долгий прощальный свисток паровоза. Резко дернулись и покатились колеса, а мимо окон поплыли строения вокзала. Девчонки хором запели «Прощай, любимый город, уходим завтра в море…» Защемило сердце. «Вот и опять возвращаюсь на фронт, – подумала Аня, – подвижной госпиталь – это, конечно, не передовая, но тоже недалеко от нее. Как встретит меня фронт? Что меня там ожидает? Может быть, Матвея найду».

Всю войну она всматривалась в лицо каждого солдата – раненого или мертвого, боясь пропустить своего любимого. Не судилось им сыграть свадьбу. Все корила себя, что не соглашалась раньше: все ждала, когда училище закончит, самостоятельной станет. А ведь как ее уговаривал Матвей, но она упиралась. А теперь так жалела, что не стала его женой, что не познала бабьего счастья. Колеса постукивали: «По-ско-рей! По-ско-рей!», как бы поторапливая врачей и медсестер туда, где их ждали раненые. Аня старалась использовать эту передышку-поездку, чтобы набраться сил на будущее. Девчонки ехали с ней в одном вагоне, пели песни, шутили, смеялись. Она знала, что скоро кончится их беззаботность. Война навалится на них бессонными ночами, тяжелыми носилками, перевязками без сна и отдыха, бомбежками, пожарами и перестрелками. А пока пусть шутят, с шуткой легче живется. А, может быть, они волнуются, ожидая неизвестного фронтового будущего, и шуткой пытаются погасить волнение. Ведь они совершенно, в отличие от нее, Ани, понятия не имеют об этом будущем. А она уже в нем побывала, хотя оно называется теперь ее прошлым. Оно ведь ничем не будет отличаться от будущего, разве что в нюансах.