Читать «На Пришибских высотах алая роса» онлайн - страница 18

Когда совсем стемнело, он выбрался из осыпи и, прежде всего, снял тельняшку и закопал ее в том месте, где только что лежал сам, предварительно поцеловав ее и попросив прощения за предательство. Уходя, добавил:

– Может быть, я так дольше проживу. Не так в глаза будет бросаться, что я моряк.

Его засыпало на дне окопа, поэтому его и не увидели немцы. Он перелез через бруствер, который значительно осыпался за время боев, и вышел из дворика. На том же месте, где его видел последний раз, дымил обгоревший танк. Он пошел по направлению к дороге, которая проходила недалеко от их позиций и которую они держали под прицелом, не позволяя немцам проскользнуть по ней в сторону города, но, сделав несколько шагов, вернулся. Ему было плохо оттого, что он оставил тельняшку, как будто друга предал. Не мог он так поступить. С такой радостью и гордостью он надел ее впервые, хвастался ею перед земляками, носил всегда так, чтобы она выглядывала из-под бушлата. А теперь… Гадко как-то стало на душе от такого поступка, от такой подлости, проявленной пусть даже ни к человеку, а к кусочку материи. Но, ведь это не простая материя – это тельняшка, за которую любой моряк способен жизнь отдать, а он ради жизни решил от нее избавиться. Раскопал, вытряхнул землю, и одел со словами: «Прости, за минутную слабость». Тут до его уха донесся едва уловимый гул. Он остановился, прислушиваясь. Гул нарастал. И он понял, что по дороге движется и скоро пройдет мимо него колонна немецкой техники. Он свернул к небольшому и редкому лесочку, тянувшемуся по склону балки в сторону города. Этим лесочком он и решил пока идти. А куда? Во-первых, надо попить, во-вторых, переодеться и в третьих – не мешало бы подкрепиться чем ни будь. В город заходить нельзя – там немцы и, вообще, нет смысла – ему в другую сторону. А ему больше негде ни попить, ни переодеться, ни подкрепиться. Но пока судьба дарила ему жизнь, пользовался ее подарком и думал о том, как подольше сохранить этот драгоценный подарок, хотя совсем недавно был готов с ним расстаться. Но тогда требовали обстоятельства, диктовали условия боя.

Оказавшись в безопасности, и немного успокоившись, он вдруг почувствовал, как ему хочется спать, ведь он несколько суток уже не спал. Спать опасно, и он решил идти. Но сон буквально валил его с ног, и он, пробравшись сквозь густой кустарник на самое дно оврага, отдался в его власть. Проснулся, когда солнце уже перевалило за зенит. Сквозь решето листвы на дно оврага проникали золотистые его лучи, падали ему на лицо. Он прищурился, и они рассыпались всеми цветами радуги. Вроде и войны нет. А что это было вчера и несколько суток назад? Изматывающие бои, безысходность и, как выход, смерть. Еще вчера он согласен был умереть, а сегодня хочет жить. А сегодня наслаждается жизнью во всех ее проявлениях. И, действительно здесь, на дне этого оврага не было войны. Здесь светило солнце, с ветки на ветку перелетали птицы, и их щебет казался таким громким, что ему становилось страшно. Значит, все-таки есть война, и ему страшно даже оттого, что щебет птиц может привлечь врага. Овраг, в который он попал ночью, оказался довольно глубоким, и по его дну можно было пройти, почти не сгибаясь под ветками деревьев. Их ветки так густо переплелись, что закрывали дно от обозрения сверху. Только куда приведет этот овраг, ему было не ясно. А идти по нему безопаснее, чем по лесочку и можно даже днем. Зря он испугался птичьего щебета. На дно этого оврага война не заглянула. Здесь был совсем другой мир, не реальный. Он должен был признаться себе, что к нему вернулись силы, он был не ранен, а, значит, должен выполнять свой долг, долг советского солдата, а он прохлаждается здесь в этой идиллии на дне живописного оврага. А где-то там, на войне идет бой и, может быть, кому-то так нужна сейчас его помощь.