Читать «Идущий от солнца» онлайн - страница 55

– Кто они? Может, они догадались, что ты сбежал из тюрьмы, и навели на тебя этих зеленоглазых собак.

– Что ты, Верушка, окстись! Они никогда не заложат меня, потому что они исконно русские люди. Корни их идут от Ломоносовых, Суворовых. Они живут не ради «баксов», не ради личной выгоды. Они не развлекаются надуманными телезвездами и пустыми фильмами, пахнущими теми же «баксами». Им не нужны ни поп-шоу, ни ток-шоу, красочные, порой захватывающие, но все равно пошлые своей поверхностной игрой в жизнь, далекой от самой жизни и, конечно, от России. Короче, у моих земляков одна забота – как спасти землю, на которой они живут. – Иван неожиданно замолчал, прислушался к шуму ветра. – Эти люди для меня, словно свежий сосновый воздух в пору нереста. распуты, – с грустной улыбкой продолжил он. – Их волнуют совсем другие проблемы. Они ждут больших перемен в России. У них даже наворачиваются слезы, когда я читаю стихи о Родине. Они помогают мне и часто подсказывают, как сохранить богатство моего брусничного суземья. – Иван помолчал немного и добавил: – А главное – дух России. – Он огляделся по сторонам, положил карабин опять в сено и, посмотрев на расположение звезд, задумался. – Там, за «черной дырой», жируют совсем другие люди. Они служат тому, кто больше платит, развлекает их в стриптиз-барах, а потом делает им массажи с диким волчьим оргазмом, от которого не только волосы выпадают, но и мозги заворачиваются на одну потребность.

– Ты прав… Я сама – участница таких тусовок.

– Любовь они называют сексом, а женщин – телками, – никак не унимался Иван. – Денег они с собой не носят, боятся, что их ограбят, и очень хотят, чтобы мы с тобой были такими же. Но мы, Верушка, никогда такими не будем.

– Ты хочешь сказать, что мы сами кого угодно ограбим?!

– Нет, мы с тобой не грабители. Они хотят, чтобы мы не думали о любви, которая еще жива в России.

– О какой?

– Бескорыстной, преданной, с верой в душе, и не только о любви.

– Ваня, посмотри мне в глаза. Ну, ну… Какой ты смешной сейчас. Настоящий патриот.

– Они хотят, чтобы мы не думали и о земле, на которой живем, и о наших угодьях, – возмущенно продолжил он. – По-моему, у них ничего не получится.

– Не знаю, Ваня. Может, и получится, – с грустью возразила Вера и тяжело вздохнула.

– По-моему, ты уже отравлена их философией.

– Естественно.

– Но это пройдет, Верушка, быстро пройдет. Это детская противная болезнь – корь или ветрянка – тело горит, но душу не задевает. Эти господа исполняют волю других, совсем закрытых от нас господ, о которых мы ничего не знаем, и, может быть, никогда не будем знать. Теперь это называется коммерческой тайной.

– Не будем про них, Ваня. Этих господ я знаю больше, чем ты. У меня их целая коллекция. А тайна, Ваня, это такая «мамка», которая никогда не исчезнет. А если исчезнет, то жизнь наша станет еще поганей. – Она положила свое ружье рядом с карабином Ивана, осторожно села в розвальни и, взяв его за руки, долго смотрела ему в глаза. – Ванечка, миленький мой, я начинаю понимать, что такое настоящая любовь, – тихо сказала она и положила голову на его колени. – До этого были просто увлечения, или сексуальные галопы в растяжку, или, может быть, погоня за новизной, я не знаю, но никакая роскошь, никакой рай, никакой супероргазм не заменит глубину твоих светлых искренних глаз, твоего чуткого отношения ко мне. Прости за высокопарные слова, но это так. Мне очень хотелось всего этого… Может, поэтому я меняла мужчин-наездников, как загнанная лошадь. Не найдя подходящего, я пустила в ход деньги. Все заработки в «элитном» доме, в казино, на телевидении, в кино были брошены на тряпки, отдельную квартиру, макияж. Три года я искала свое счастье, но тщетно, до мерзости тщетно. Только теперь я начинаю понимать, что любовь – это не сладкое, а горькое испытание взаимности. Поэтому, миленький мой, бог с ними, с коммерческими тайнами и с этими наемными ищейками, готовыми искать кого угодно, лишь бы им хорошо заплатили. Нам, Ванечка, надо сохранить нашу взаимную тайну, в которой совсем другой смысл. Радость моя, золото мое бесценное, дай я тебя расцелую и скажу тебе как на духу сейчас. Люблю тебя, сокол мой, за то, что ты есть! – Она опустилась еще ниже, прямо к его ногам, и не в силах справиться с собой, вдруг разревелась. – Пойдем отсюда, друг мой сердешный! Мне страшно. Нас двое, а их неизвестно сколько! Одних собачьих глаз больше десятка. Пусть Россия для них – Клондайк с русскими лабухами, которыми можно крутить как угодно, но эти господа наверняка с паспортами, может, даже с двойным гражданством, и знающие себе цену… А ты кто?! Бежавший из тюрьмы нищий зэк?! Призрак болотный, умеющий только читать звезды да стрелять наповал. А еще ты поэт, Ваня, за стихи которого раньше бы посадили, а теперь не сажают, потому что таких, как ты, в России теперь миллионы, и всех в тюрьме не прокормишь.