Читать «Идущий от солнца» онлайн - страница 16

И слезы, словно капли утренней росы, стали стекать не только с ее глаз, но и с его щек, губ.

Они ползли по ее посиневшему, исцарапанному телу, но, несмотря ни на что, она с какой-то жалобной надеждой смотрела в его воспаленные голубые и очень уставшие глаза.

Иван, в отличие от нее, плакал как ребенок, и в его откровенных чувствах, в его неистовой страсти не было никакой фальши, никакого интеллектуального уродства.

– Девочка, тебе жалко меня? – неожиданно спросил он. – Если жалко, то поцелуй меня как своего спасителя. Жалко или нет?

– Не знаю, – растерянно ответила Вера, опять ощутив невесомость в ногах и какое-то неосознанное влечение к Ивану.

– А мне тебя жалко… Очень жалко…

– Почему?

– Потому что ты не поняла самого главного. Кстати, как тебя зовут?

– Вера. Вера Лешукова. Мне 20 лет, но я уже знаю, что такое настоящая любовь. – Вера перестала плакать и с досадой, с каким-то безнадежным отчаянием посмотрела на Юрину могилу, затем высвободила косу из руки Ивана Петровича и надгробного креста. – Вам не понять, как я любила Юру, – тихо прошептала она.

– Не рассказывай, об этом я догадался сразу, как только увидел тебя на могиле несчастного. Меня потрясли твое раскаяние, твоя душа, любовь. Я понял тебя и не смог устоять, сдержаться. Потому что я человек, идущий от солнца, и о такой любви, которую ты чувствуешь, я читал только в романах, которым никогда не верил, не верю и сейчас, пока сам не переживу подобного. Ты основного не поняла – ты не даешь тем, кто любит тебя, боготворит, ответных искренних чувств, без которых ты пропадешь точно так же, как твой друг Юра.

– Откуда вы знаете?

– Я знаю очень много, оттого и хожу сюда каждый вечер, потому что общаюсь не только с живыми, но и с мертвыми. Для меня что живой, что мертвый, – без разницы. Бродит ли он по земле или спит. Главное, знать каждого, потому что среди моих друзей светлые люди есть. Иногда и от мертвого больше толку. Вспомнишь его мудрые мысли или советы, хоть откапывай его и подробно все расспрашивай. – Иван перекрестился и неожиданно погладил сильно покосившийся надгробный крест. – Прости меня, парень, но Верушка теперь моя. Ты знаешь, милая моя Верушка, что на этом кладбище лежат все твои предки?

– Знаю. Может, не всех, но знаю.

– Молодец… Это надо знать. Иначе без совести проживете. Думка о них – это их бессмертие и твоя совесть и, по-моему, большой для них праздник. Иначе они бы не затихали по ночам, когда я с ними разговариваю и читаю им стихи. Вон там, за церковью, могила твоей прабабушки, которая бурлачила по реке Вага, а потом расправилась со своим хозяином, превратившим ее в жалкую рабыню. Она сидела за это.

– Как сидела?

– Обычно. В тюрьме. У вас весь род по тюрьмам кочевал. Но ее вскоре отпустили, потому что хозяин – как потом выяснилось – сам – убийца, и заставлял женщин тянуть лямку наравне с мужиками. Я и отца твоего знаю. Не раз его от водки отхаживал да спасал от тюрьмы. И матушку твою боготворил в молодости. Цветы ей дарил, махорку, нежил ее. Но она, по-моему, только отца твоего любит, а со мной просто балуется. Я многих из поселка знаю, и меня знают, потому что я не замыкаюсь в себе и ничего не скрываю от людей. И чихал я на все коммерческие тайны и сплетни. У человека есть только тайна сердца, которое либо любит и сияет как солнце, либо ненавидит и сеет смерть и мрак. Середины нет. Середина только у слабоумных да запутавшихся людей. Верушка, горе мое заблудшее, я иду от солнца, а ты неизвестно от чего! Ты любила Юру, но его больше нет, а жизнь идет. Я люблю тебя так же, как Юра, а может, еще сильнее, потому что я презираю этот алчный безумный мир до слез, до боли, до отвращения. Я ненавижу его людей, которых, впрочем, и людьми нельзя назвать. Это жалкие твари, без неба, света, воздуха, свободы. Муляжи, обескровленные деньгами и ничтожными проблемами. Я ненавижу их, и полюбить кого-то мне очень-очень трудно, а ты, Вера, ты желание мое. мечта. Я хочу, чтобы ты была моей, моим другом. Я начну жить ради тебя. У нас появится свое суземье, свое раздолье черничное, свой таежный рай.