Читать «Мальчик в больших башмаках» онлайн - страница 59

- Есть, не очень,- ответил капитан.- Разрешите идти?

- Идите.

- Пошли, Ванюша.

Всю ночь разведчики орудовали ножницами и иголкой, рылись в каптерке, подбирая сапоги поменьше размером. Утром Ваня был одет по форме.

Теперь при встрече с отцом он обязательно отдавал честь и обращался к нему, как и все:

- Товарищ гвардии полковник…

- Здравия желаю, гвардии рядовой Светлович,- с улыбкой приветствовал его отец.

А бывалые солдаты за серьезность, с какой Ваня относился к выполнению своих новых обязанностей, в шутку называли его Иваном Ивановичем.

Все свободное время капитан Луценко занимался военным обучением Вани. Влюбленный в свое дело, он стремился и мальчугану привить боевые навыки разведчика. Иногда капитан брал Ванюшу понаблюдать за противником. По траншеям они пробирались на передовую. В этом месте окопы противника были очень близко, на расстоянии каких-нибудь ста-ста пятидесяти метров.

- Вот там,- шепотом объяснял Ване обстановку капитан,- находится немецкий пулемет. Сейчас гитлеровцам принесли обед. Ну, как бы ты подполз незаметно и бросил, скажем, на третье блюдо им гранату, а?

И тут же, слушая Ваню, капитан хвалил меткие ответы своего воспитанника. Вернувшись с передовой, Ваня, проделывал всю операцию практически. Паренек полз, как кошка, чтобы подать фашистам «третье блюдо».

Луценко ласково обнимал его и говорил:

- Хорошо, Ваня. Будет из тебя толковый офицер,- а в шутку добавлял: - Голос вот только надо отрабатывать, писклявый он больно у тебя.

Ваня краснел, а капитал вспоминал с улыбкой:

- У меня когда-то тоже никудышный был голос. А тут старшиной назначили. Так я забирался в сырой подвал, брал кусок льда в рот и давай выкрикивать команды, пока не охрипну. Отработал…

Действительно, у молодого капитана был густой баритон.

ГАЛЯ ЕДЕТ НА ФРОНТ

Долго Галя лежала в госпитале, среди раненых бойцов. Потом, когда ей разрешили вставать, ходила по палатам и помогала сестрам ухаживать за тяжелоранеными: подавала им лекарства, воду, даже делала несложные перевязки.

Но чаще всего она писала под диктовку раненых письма. Боец не всегда складно мог выразить свои мысли. Галя искусно дописывала недосказанные слова. Письма получались грамотными и интересными. Солдаты хвалили девочку. Ее полюбили и крепко привязались к пей.

Вскоре Галя совсем выздоровела. Она могла уже ехать домой. Но дома у нее не было, не было и родителей.

Бойцы упросили начальника оставить Галю при госпитале. Госпиталь стал ей домом. Здесь она подросла, окрепла. Вряд ли Боровский узнал бы теперь ту хрупкую девочку, которую несли автоматчицы в плащ-палатке.

Госпиталь жил привычной фронтовой жизнью. Выздоровевшие уходили на фронт, и не было бойца или офицера, который ушел бы, не повидавшись с Галей, не сказав ей на прощанье:

- Поедем с нами, Галя, воевать.

А что я буду там делать? - спрашивала девочка.

Будешь помогать раненым на поле боя!

Конечно, никто не предлагал этого всерьез. Солдаты-то знали, что такое бой. Говорили просто так, по привычке. Но Гале эти слова глубоко запали в сердце.