Читать «Избранное. Том 2. Повести. Рассказы. Очерки» онлайн - страница 289

Айнанват приветствовал гостя и предложил место возле себя.

После обильной трапезы гость собственноручно заварил чай в котле и заговорил о деле, ради которого приехал. Это было так необычно и неправдоподобно, что поначалу Айнанват заподозрил в намерениях русского какой-то подвох.

Приезжий сказал, что единственной целью его является изучение чукотской речи и стремление постичь ее так, чтобы свободно изъясняться на ней.

Айнанват подумал некоторое время и осторожно осведомился:

— А зачем тебе это?

Трудно было объяснить Владимиру Богоразу, зачем русскому ссыльному понадобился чукотский язык.

Однако Айнанват внимательно слушал и даже порой кивал головой в знак согласия.

— Когда я буду хорошо знать ваш язык, — объяснял Богораз, — я смогу разговаривать с каждым человеком тундры, пойму ваши древние предания, пойму дух вашего народа…

— Для чего? — повторил свой вопрос Айнанват.

— Для того, чтобы рассказать другим людям, русским людям, о том, что чукотский народ питает дружеские чувства к русским и хочет почитать в них своих братьев…

— Это ты верно сказал, — задумчиво проговорил Айнанват. — Людское братство на земле — это хорошо, это то, что надо всем нам.

— Для братства надо знать друг друга, — молвил русский гость.

Айнанват молча кивнул.

Много дней и ночей провел Владимир Германович Богораз в яранге Николая Айнанвата. Ему было отведено самое светлое и почетное место — возле жирника, за которым на отдельной подставке стоял литографированный портрет русского бога, похожего на эскимоса, заляпанный жиром и пятнами жертвенной крови.

Сообразительный Айнанват сразу понял, что нужно приезжему. Он был удовлетворен, когда из уст иноплеменного человека вдруг вырвались знакомые звуки, слова, и это было ново, интересно и даже на первых порах как-то неестественно. Богораз не просто учился чукотской речи, а вникал в нее так, что самому Айнанвату порой приходилось удивляться богатству и гибкости родного языка, его тайнам, которые вдруг открывались чужеземцу.

Занятия с русским человеком заставили задуматься оленного человека, заставили взглянуть на самого себя, на свой народ, на свою землю как бы с некоторого расстояния. Понемногу стали открываться Айнанвату разные стороны бытия тундрового народа. Были в нем и хорошие, и плохие стороны, светлые полосы и совершенно непонятные, потерявшие смысл во тьме веков обычаи и верования.

Но главные открытия исподволь делал Владимир Богораз. Он жил жизнью тундрового человека. Спал в яранге, раздевшись донага, укрывшись пушистыми шкурами, читал и писал при свете жирника, носил ту же одежду, в которой пасли стада и кочевали оленеводы, питался преимущественно оленьим мясом во всех его разновидностях — ел толченым, замороженным до крепости камня, полусырым, вяленым, парным, только что срезанным, еще теплым или пролежавшим некоторое время в кожаном мешке для лучшего вкуса. Оленные люди употребляли в пищу не только оленье мясо — с осени женщины заготавливали солидные запасы квашеной и сушеной зелени, и бывали дни, когда в яранге подавалась только растительная пища.