Читать «Пир во время чумы: повести» онлайн - страница 51

Сидел за столом, потел, пил чай, стакан дребезжал о блюдце. Когда Мефодий вошел, Юрок вскочил и быстро заговорил:

— Зачем обеспокоились, Сапсан, я бы и сам хрусты принес. Чего я, малолетка, не понимаю, что такие деньжищи не для меня? — Он выложил завернутую в тряпицу пачку долларов.

Мефодий лишь глазом зыркнул, достал из-под куртки литровку самогона, круг колбасы, взял с серванта стаканы, один наполнил до краев, другой лишь наполовину, глянул на Юрка, кивнул:

— Пей, разрешаю.

Юрок едва край стакана не откусил, выпил, дрожь унял.

— Ты башку-то не потеряешь? — Мефодий сунул в сухие губы изгрызенный мундштук трубки.

— Как можно, Сапсан, не малое дитя, большое дело доверили, такие деньжищи отвалили.

— Тебе бы храбрости чуток, — молвил Мефодий.

— С детства маюсь, и в кого я таким бздуном уродился? — Юрок тяжко вздохнул: — Разреши, — и указал на бутылку.

— Смотри, у меня к тебе базар есть. Окосеешь — деньги заберу и тут закопаю. — Мефодий сам волновался, набил трубку.

— Понимаем, мне два стакана в самый раз будет. — Юрок налил, выпил, заел колбасой. — Говори, умру, но сделаю.

— В твоем деле самое простое — это умереть. Что плюнуть. Но я на тебя поставил, и Акула тоже. Чуешь?

Юрок напружинил грудь.

— Режьте, не подведу.

— Ты понимаешь, что вас обоих на верную смерть посылают? — спросил Мефодий.

— Допер уже, потому и дрожу. Таким малявкам огромадные деньги даже в гроб не кладут.

— Выполнишь, что я велю, — живым вернешься, и деньги твои никто не тронет, будешь жить спокойно. Это я тебе обещаю. Знаешь, вор в законе словами не бросается.

— Знаю. — Самогон уже достал парня, он осмелел. — Только, Сапсан, тебе не по чину со мной дело иметь. Извини.

— Так карта легла. В Москве вам велят кого-то замочить. Какого дня — не скажу, может, суток несколько обождать придется, но после вы долго не проживете.

— Это я уже скумекал, — ответил Юрок. — Откажешься — здесь замочат. Верняк. Куда деваться, Сапсан?

— Меня слушать. Вас встретят, доставят на хату и сразу повезут на место. Но дела раньше вечера не будет. Ты скажешь, мол, охота тебе Москву посмотреть, главную улицу увидеть. Тебе ответят, мол, после дела и посмотришь. А ты скажешь, после такого дела легко в ящик сыграть, и стой на своем. Скажи, что такова твоя последняя воля, а если нет, так ты в отказ идешь. Спорить с тобой не станут и повезут по Тверской.

— Я улицу Горького знаю, бывал, — с гордостью сказал Юрок.

— Молодец. Тогда ты и Центральный телеграф знаешь.

— А то? Я там раз с бабой встречался.

— Еще лучше. Скажешь, что хочешь матери пять тысяч послать.

— А коли не позволят? — спросил Юрок.

— А кто не позволит, ты тому в харю. У них тогда выбора не будет, разрешат. Но с тобой на телеграф пойдут двое, ты заранее на пачке «Беломора» — ты ведь его куришь? — напишешь адрес и время операции. Когда войдешь в зал, иди к окошкам, где написано «Прием переводов». Увидишь высокого малого в темных очках, он будет деньги считать, толкнешь его и сунешь в карман куртки свой «Беломор». Имей в другом кармане вторую пачку.