Читать «Зеркало сновидений» онлайн - страница 12

Он обмяк в кресле и прикрыл глаза рукой. Машенька взяла финальный аккорд, который утонул в громе аплодисментов. Ларион, сверкая стеклами очков, кричал: «Браво!» и хлопал громче всех.

— А как твоя жена относится к Арсению? — Ломов решил поставить вопрос ребром.

Базиль опустил руку, которой прикрывал глаза. Сергей Васильевич не мог проникнуть в мысли своего собеседника, но был совершенно уверен, что тот попытается солгать — или как минимум увильнуть от ответа.

— Не думаю, что это имеет какое-то значение, — промолвил Истрин с явным неудовольствием. — Тем более что Варя всегда обращалась с ним хорошо.

— То есть она заменила ему родную мать, — как бы между прочим ввернул Ломов. Базиль метнул на собеседника хмурый взгляд, но Сергей Васильевич, казалось, говорил без всякой задней мысли.

— Боюсь, что замены не получилось, — в порыве откровенности признался хозяин дома, — и вряд ли по вине Вари. Когда мы поженились, она сказала Арсению, что он должен называть ее мамой, на что он отрезал: «Нет! Моя мама на небе». Думаю, ему няньки внушили эту мысль — так-то он был покладистым ребенком. Словом, началось все с пустяков, а дальше покатилось как снежный ком. Он отказывался ей подчиняться, она жаловалась мне на него, и так далее. С годами его отношения с Варей не улучшились, при том, что к брату и сестре он всегда был очень привязан. Когда Митенька умер… — Базиль замялся, — ты ведь никому не расскажешь?

— Ты же меня знаешь, — усмехнулся Ломов. — Я не болтлив.

— Варя была в ужасном горе. — Базиль помрачнел. — Только так я и могу это объяснить. Я услышал, как она говорила с Арсением. Она не знала, что я случайно оказался за дверью…

И почему люди тратят столько слов для объяснения простейшей ситуации, тысячи раз обыгранной в литературе и миллионы, если не миллиарды раз случавшейся в реальной жизни? Подумаешь, эка невидаль — шел мимо и узнал нечто, не предназначенное для его ушей…

— И что же сказала твоя жена? — спросил Ломов вслух.

— Я же говорю, она была не в себе. Она заявила Арсению, что он чужой, что ему нечего делать в этом доме и что лучше бы он убирался в свой полк. Когда я вошел, она как раз говорила ему, что предпочла бы увидеть в гробу его, а не Митеньку.

— Возможно, я отстал от жизни, — заметил Сергей Васильевич бесстрастно, потирая усы, — но почему-то ее слова не кажутся мне проявлением родственной любви.

Его язвительное замечание составляло такой контраст с простецким видом самого Ломова, что Базиль воззрился на бывшего друга детства с изумлением.

— Послушай, моя жена была неправа, но надо войти в ее положение…

— Нет, — отрезал Сергей Васильевич, — не надо. Хотел бы я знать, сколько раз до того она говорила пасынку, что он чужой и что ему лучше куда-нибудь убраться, — разумеется, тогда, когда ты не мог ее слышать. — Он прищурился. — Скажи-ка мне вот что: почему ты не попытался устроить своего сына получше? У тебя же есть связи…

— Да, но, во-первых, не все так просто…