Читать «Яблоки горят зелёным» онлайн - страница 13

Детишки с воспитательницами, прыгая через штакетник, скрылись в детском саду. Рабочих словно Фома смел с площадки. Как говорится, в гордом одиночестве хохотал Погадаев во дворе, не в силах перевести дух. Тут в бачке раздался какой-то шорох и наружу показалась плешивая голова Бочкина, вся облепленная окурками, с торчавшими во все стороны обрывками усов. Он что-то хотел сказать, но поперхнулся, увидев Погадаева, и тоже зашелся старческим смешком. Так они покатывались друг над другом, когда сверху, оттуда, где засел истопник, послышался истошный вопль.

Любопытный Муромцев, желая знать, над чем смеются внизу, упал с крыши. Чудом он зацепился ногами за голову стоявшего на балконе того самого мужчины, который якобы поджег общежитие. Отсидевший по постановлению прокурора трое суток, он был отпущен домой за недостатком улик.

Теперь, наказанный за свое любопытство, Муромцев висел на высоте третьего этажа вниз головой на шее мужика. Мужик, в свою очередь, наказанный за свое, орал дурным голосом, а тяжелый морской бинокль, раскачиваясь на шее Муромцева, как метроном, бил с размаху мужику по яйцам.

Бочкин с Погадаевым бросили свой дурацкий смех друг над другом, чтобы дружно насладиться смехом над истопником и мнимым поджигателем, и, когда тот судорожно начинал вырываться от Муромцева, орали:

– За х… его хватай зубами, пироман паршивый!

Но секунды Муромцева были уже сочтены. Хоть и вниз головой, но не потерявший чувства юмора, истопник наконец осознал всю комичность ситуации: он заржал, ноги его самопроизвольно разжались, и он свалился на специально расстеленную для этого на земле, как делают пожарные, загаженную шинель Погадаева.

Друзья бросились к нему, поставили на ноги и повели прочь со двора.

В воротах Муромцев оглянулся и крикнул мужику который блевал тяжелой блевотой с балкона прямо на памятник юному вождю пролетариата:

– Ну погоди у меня, ответишь еще за подожженное общежитие!

В то время как происходили описанные выше события, Серебров-Окладов возвращался домой из однодневного дома отдыха. Войдя в ворота двора, он застал уже заключительный акт трагикомической сцены и добродушно усмехнулся в усы.

Тем не менее, встретившись лицом к лицу с незадачливыми компаньонами, он укоризненно покачал головой и сказал:

– Право, нехорошо, господа, поучились бы себя вести у собак.

Те вздрогнули разом, как от разряда высоковольтной линии, и смылись. А Серебров-Окладов у подъезда воровато оглянулся и скрылся за массивными двойными дверями. Войдя в подъезд, Окладов торопливо спустился в подвал. Озираясь по сторонам, он сунул руку под лежавшие в беспорядке доски и с удивлением обнаружил, что там ничего нет.

Его бросило в дрожь, и он лихорадочно стал выкидывать наверх безнадзорные пиломатериалы.