Читать «Здравые смыслы. Настоящая литература настоящего времени» онлайн - страница 234

Поэтому появляется резервный, зато вполне живой персонаж – кандидат в мэры Евгений Уралшов, на момент написания материала известный громким выходом из «Единой России». Далее, уже за пределами очерка Гарроса, бегущей строкой – в мэры Ярославля Уралшов действительно избрался; через год, летом 2013-го был арестован по обвинению в получении взятки, особо крупный размер, отстранен, Матросская Тишина, осужден в 2016-м на 12,5 года строгого режима. Естественно, что поначалу либеральные СМИ отчаянно шумели о «политической мотивированности» уралшовского дела; однако еще естественней, что политическая мотивированность вовсе не исключает реального мздоимства, либеральным СМИ это как раз очень хорошо известно, и о Евгении Уралшове забыли задолго до вынесения приговора. И пожалуй, книжка Гарроса – самое значительное упоминание об Уралшове за последние годы, и с еще более долгим послевкусием. А почему автор захотел его вставить в книжку, я (да и сам Гаррос) уже говорил.

***

Об Александре Генисе говорить куда труднее, поскольку говорить здесь, по большому счету, нечего. Его квазидовлатовская манера, та «легкость необыкновенная в мыслях» (за которой, безусловно, стоит долгая и тяжелая огранка стиля), не оставляет возможности дальнейшей, читательской, работы над текстом.

Сам Сергей Донатович (разумеется, один из героев генисовской книжки) в свое время отчеканил: «Отсутствие чувства юмора – трагедия для писателя. Вернее, катастрофа. Но и отсутствие чувства драмы – такая же беда (случай Вайля и Гениса)».

Собственно, это сказано даже не про Гениса с Вайлем (у того в книжках эссе «Карта Родины» и «Стихи про меня» драма без труда обнаруживается), а про феномен глянцевой журналистики вообще. (Кстати, Довлатова вполне уместно назвать одним из ее отцов-основателей.)

«Обратный адрес» – как я уже сказал, книга-травеолог, в мемуарном и отчасти мистифицирующем ключе. Чередуются, своеобразным нон-стопом, ландшафты и байки про них, портреты родственников и знаменитостей (которые в подобном контексте тоже вроде как родственники) и опять же байки про них. Не оставляет ощущение, что все это давно читано-перечитано, и не потому, что Генис компилирует новые тексты со старыми (хотя и поэтому тоже), а потому, что манера, доведенная до своеобразного и почти безжизненного совершенства, окончательно отправляет под лавку содержание и смыслы.

Собственно, литература Гениса сделана в формате МР-3, в первые тексты еще вслушиваешься, а дальнейшее (и нередко повторяющееся) идет фоном. С присущим данному формату отчасти пластмассовым звуком. Говорить о Генисе трудно, но им легко иллюстрировать особенности подобного рода журналистики/эссеистики. Например, Александр Александрович тоже пишет про Германа-старшего, который, разумеется, почтительно упомянут в издательской аннотации, в ряду Бродского и Довлатова. Правда, натуга тут невозможна – все результаты Генис с удовольствием фиксирует: на излете перестройки в царскосельском ресторане, совсем как при большевиках, обнаружились миноги, а еще через несколько лет Герман-старший завязал пить и признался президенту Ельцину, что Родину таки любит: «Как не любить?»