Читать «Новая дивная жизнь (Амазонка)» онлайн - страница 18

Бешенство, владевшее Маргаритой, готово было потесниться, чтобы дать место рядом с собой изумлению.

– Так ты думал, подонок, мы получили здание через постель? Думал – но взял и еще звал меня замуж?

– Любовь зла… – проговорил ее любовник.

Он явно намеревался наградить ее уши и «козлом», – Маргарита не позволила ему этого:

– Врешь! Не думал ты такого! Опасался, но не думал! А вот сейчас только уверил себя, чтобы подлость свою прикрыть! Мразь!

Она снова замахнулась, чтобы дать ему еще пощечину, но Атлант вновь поймал ее руку:

– Хорош! Больше терпеть не буду! Иди отсюда к херам собачьим!

– Уйду, конечно. – Маргарита подумала, не плюнуть ли ему в лицо, раз не получилось с пощечиной, пусть даже ударит ее после этого, пусть, но плевок – это было слишком неэстетично, нет, она не была способна на плевок. – Уйду, не останусь. А ты знай про себя: ты не атлант, ты пигмей. Вместе со своим гебешным приятелем. Пидары сраные! – добавила она ему напоследок еще из их лексикона.

Замок, щеколда, другой замок – все в этой квартире, снимаемой ее, теперь уже бывшим, любовником, было знакомо, руки отщелкивали, оттягивали, поворачивали сами собой, без всякого вмешательства сознания, своей памятью, ждать лифта было невозможно, она покатилась вниз по ступеням – и через минуту была уже на улице, в шуме и ярости Садового кольца. Так ей подумалось: «В шуме и ярости». Авессалом, Авессалом… Прощай, оружие, и Ночь нежна. Взгляни на дом свой, ангел… На кой дьявол нужно было все это читать. На кой дьявол все это нужно теперь. Этот подонок прав, трижды прав, десятижды прав: диплом отныне не нужен никому!

Неслись по Садовому, ревели стада машин, тяжелый запах выхлопных газов стоял вокруг, солнце уже село, только еще пламенели и полыхали жаркой золотою каймой кучевые облака на синеющем небе.

Наташка, окажись дома, взмолилась Маргарита, опуская жетон в прорезь таксофона.

Теперь бог был к ней милостив.

– Приезжай. Хватай машину и приезжай, – тотчас отозвалась Наталья.

Она сумела сколотить челночеством кое-какой капитал, снимала за сотню долларов однокомнатную квартирку на окраине, и поехать к ней сейчас, не заявляться на глаза матери – это было спасение.

– Козлы вонючие, козлы вонючие! – повторяла и повторяла Наталья, пока Маргарита рассказывала ей, как вытаскивала сегодня своего любовника с его партнером из ямы, которую они сами же себе вырыли. – Нет, ну какие козлы вонючие, какие козлы!

У нее стояла в буфете пол-литровая бутылка «Мартини», – Маргарита, рассказывая, опорожнила ту едва не наполовину. Ее развезло, и она стала реветь. Но жалеть себя было стыдно, унизительно, Маргарита пересилила слезы, отправилась в ванную, встала под горячий душ. Голову кружило, стены ванной качались, хотелось, чтобы они качались все сильнее, сильнее, опрокинулись бы на нее и придавили собой. Расплющили в мокрую лепешку. После этого жить сразу же стало бы легко: у расплющенных лепешек очень легкая и простая жизнь. Она у них легкая и простая, потому что они сами становятся легкими и простыми по форме, а что легко – то и просто, а что просто – то легко…