Читать «Новая дивная жизнь (Амазонка)» онлайн - страница 10

Атлант решил посоперничать со своим компаньоном. Он тоже решил поноситься среди яхт, качая их на волне от катера и ловко лавируя между их легкими лакированными скорлупками.

Делать это Атланту не следовало. Не с его мастерством было гнаться за Семеном Арсеньевичем. На очередном вираже его занесло, он еле удержался на ногах, едва не врезался в «летучий голландец», оказавшийся на пути, сумел отвернуть, но из-под лыж выбросило целый фонтан и окатило висевшего над водой за бортом матроса «голландца». Тот от неожиданности инстинктивным движением выпустил линь, переложил парус на другой борт, а следом вынужден был пеореметнуться сам. Яхта рыскнула, рулевой не сумел отвернуть, и ее на полном ходу внесло в другой «голландец», шедший параллельным курсом. От удара рулевого подняло со своего места и швырнуло на сидевшего внизу, спиной к палубе, пассажира.

В этом пассажире и было все дело. Ему, по всем правилам безопасности, не полагалось там находиться, ни в коем случае. Ему, третьему, вообще не полагалось находиться на такой крохотке, как «летучий голландец». Только матрос на парусе и рулевой, все. И тем не менее он там был. Сидел на дне, спиной к поперечному ребру палубы, от толчка его откачнуло к корме, бросило обратно на палубный брус, и рухнувший на него рулевой многократно усилил удар. Раздавшийся вопль, казалось после Маргарите, было слышно даже на суше. Едва ли они с Натальей слышали его, но после так казалось: слышали. И только, не поняв, что это такое, не обратили на него внимания.

Пассажиру, как стало известно позднее, ударом вышибло межпозвоночные диски. Сместило позвонки и защемило нервные окончания. Боль, видимо, была такой, что через мгновение своего крика он уже сорвал голос и мог только сипеть.

Но самое главное, он оказался братком, – Маргарита впервые тогда услышала это слово. Братками были и его товарищи по яхте, и еще несколько яхт, романтично и целомудренно белевших на обоюдно голубой глади воды и неба, тоже оказались набиты братками.

Катера, катавшие Атланта с Семеном Арсеньевичем, остановились по данному им приказу беспрекословно. Атлант с Семеном Арсеньевичем поплыли было к берегу, но, получивши по голове веслом, тоже предпочли подчиниться. Их затащили на одну из яхт, что побольше, и первым делом хорошо отмочалили, – когда Маргарита увидела их, глаза у обоих уже заплывали, превращаясь в щелки, из разбитых носов обильно хлестало, и у Атланта еще разбиты губы, а у Семена Арсеньевича – обе брови.

Что сказал браткам на яхте Семен Арсеньевич, как договорился, чтоб отпустили, Маргарита не поняла. Но именно договорился – она это услышала точно. Атлант сидел на складном стуле, выбросив вперед ноги и завалившись на спинку, она промывала ему своими духами «Гучи» раны на губах, и он промычал, поворачивая голову в сторону Семена Арсеньевича на соседнем стуле: «Ты молодец, Арсеньич, я восхищен. Пара слов – и полный порядок. Так договориться!» «На то и хлеб жуем, – ответил Семен Арсеньевич. Над ним усердствовала, ставила ему на брови заклейки из лейкопластыря его тертая. – В таких случаях карты на стол вверх лицом без промедления и полная капитуляция. А то бы живыми от них не выползли.» «Нет, ты молодец, ты молодец, – снова промычал Атлант. – Я тебе благодарен – бесконечно. Обязан по гроб жизни. Всей жизнью обязан.» Семен Арсеньевич на соседнем стуле помолчал. Маргарита почувствовала смысл его молчания: он как бы говорил им: «Запомни, что сказал!» «Чего нам все это будет стоить, – произнес затем Семен Арсеньевич вслух. – Вот что важно. Главное, чтоб бизнес не забрали. Все, что угодно, но чтоб не это. На войну с ними мои не пойдут. Слишком круто. Понял?