Читать «Москва слезам не верит: сборник» онлайн - страница 59

Катерина тогда позвонила поэту:

— Не надо было директора так…

— Надо, — ответил он. — Мы немногое можем, но когда можем, их надо давить.

Через год Катерина стала директором комбината. Как-то вспомнила, что поэт не звонил целый месяц. Забеспокоилась. Домашний телефон не отвечал. Наконец она узнала, что он в больнице. Доставала дефицитные лекарства. В очередной раз, когда привезла ему бульон, он печально улыбнулся:

— У меня было три жены, осталась одна подруга.

Его жен она не знала. Через несколько дней ей позвонили на комбинат, и бодрый голос спросил:

— Вы Катерина?

— Ну я, — ответила она, пытаясь угадать, с кем говорит, — ее все давно уже звали по имени и отчеству.

— Мы звоним вам потому, что на его письменном столе нашли записку: «Когда я умру, сообщите Катерине» — и номер вашего рабочего телефона.

Она заказала от комбината огромный венок из живых цветов. В одном из цехов оборудование стояло на профилактическом ремонте. Она позвонила начальнику цеха и сказала, что на похороны поэта надо послать свободных работниц. Начальник цеха даже не удивился: надо так надо. В те годы людей часто снимали с работы и выстраивали от Кремля до конца Ленинского проспекта для встречи главы какого-нибудь государства, которому оказывали особую честь. Вдоль проспекта стояли сотни тысяч рабочих, ученых, инженеров, студентов и махали флажками.

На автобусе, в котором сидели сорок работниц, Катерина подъехала к Центральному дому литераторов. Поэт лежал в Малом зале. Провожали его несколько мужчин и женщин среднего возраста и несколько стариков. Когда маленький зал заполнили молодые женщины, один из распорядителей с красно-черной повязкой на рукаве, определив, что Катерина главная, подошел к ней и спросил:

— Кто они?

— Его почитательницы, — ответила Катерина.

Распорядитель попросил ее сказать несколько слов. Она сказала, что он был замечательным человеком и талантливым поэтом, хотя и написал мало. И что он был ее другом многие годы, и что он научил ее любить стихи. Она сказала правду, может быть чуть преувеличив его талант, но он действительно любил стихи и научил ее любить поэзию…

А сейчас они сидели на вечеринке, молодые, чуть хмельные. Не пил один Гурин, поэтому был скован и молчалив.

— Сережа, — обратилась к нему Людмила, — я смотрю — рюмка у вас совсем не тронута. Так нечестно!

— Нельзя мне, — вздохнул Гурин.

— Больны? — спросил Антон.

— Спортивный режим.

— Позвольте! — вдруг оживился Рачков. — Вы же Гурин, да?

— Гурин, — подтвердил Сергей.

— А я сижу мучаюсь, почему мне ваше лицо знакомо? — Рачков улыбнулся. Какая у него замечательная улыбка, отметила Катерина. — Я несколько раз вел передачи с ваших матчей, — продолжал Рачков. — Товарищи! — торжественно сообщил он. — Мы еще гордиться будем, что сидели за одним столом с самим Гуриным!