Читать «Жил полярный капитан» онлайн - страница 3

И это «не правы всегда капитаны, … да здравствует капитан!» было основой жизненной философии Германа, основой построения отношений с окружающими. Отсюда его требовательность – как к себе, так и к другим, доброе отношение к людям, удивительная коммуникабельность и умение понимать собеседника, интерес к жизни во всех ее проявлениях.

Мне представляется, что выбор им профессии, его «капитанство» берут начало в уважении к делам и мастерству многих поколений Бурковых – поморов, «мореходов Зимнего берега». Вспоминая его рассказы о детстве и юности, совместную работу над книгами, наши неоднократные поездки в Патракеевку, где более пяти столетий назад обосновались его предки, я пришла к выводу, что рассказ о «корнях» Германа, об истоках и становлении его характера обязательно должен найти свое место в этой книге.

Сохранилось несколько фотографий начала прошлого века. Вот предки по отцовской линии – Афанасий Калинович и Мария Николаевна Бурковы. По воспоминаниям современников, в конце XIX – начале XX века Афанасий Калинович считался одним из лучших мастеров-корабелов в Патракеевке. Он спроектировал и построил не один десяток шхун и других парусных судов, причем материал выбирал и доставлял из леса сам. До сих пор сохранились серебряные рюмки, полученные им от заказчиков за хорошо сработанные суда. Умер Афанасий Калинович в 1926 у себя на родине.

Дед по материнской линии Николай Павлович Железников работал на судах матросом и капитаном, ходил на Грумант и в Норвегию, летом рыбачил на Сухом море. В 1913 году Николай Павлович построил в Патракеевке новый дом, перешедший впоследствии к его дочери – Анисье Николаевне, матери Германа Дмитриевича. В этом доме жили в первые годы после свадьбы родители Германа – Анисья Николаевна и Дмитрий Афанасьевич, здесь же 7 сентября 1928 года родился Герман.

Сюда его с братьями ежегодно привозили на каникулы, а он, уже будучи взрослым, привозил в этот дом свою семью.

Дом стоит до сих пор, правда, в конце прошлого века, после переезда Анисьи Николаевны в Москву, он сменил хозяев – был продан.

Я сфотографировала его в 2004 году.

Следующая серия фотографий – мурманский период. Отец редко бывал дома, и воспитанием троих сыновей занималась Анисья Николаевна. На фото 1932 года запечатлена вся семья – старший брат, Дмитрий, стоит рядом с отцом, слева от него четырехлетний Герман, рядом с матерью двухлетний Олег. Герман вспоминал, что со старшим братом его, несмотря на почти семилетнюю разницу в возрасте, связывала крепкая дружба.

Вот еще фото довоенного периода, выполненные в 1937–1940 гг.

И последняя фотография Дмитрия, призванного в Красную Армию в конце 1940 года, за несколько месяцев до начала войны.

Герман очень переживал гибель брата, павшего смертью храбрых на подступах к Ленинграду – в районе Лигово. В течение многих лет родители, а после их кончины Герман и Олег, писали многочисленные запросы в военкоматы, надеясь узнать место захоронения Дмитрия. И лишь в декабре 2005 года Герман получил внятный ответ, сообщавший: «На основании справки Центрального военно-морского архива от 20.10.2005 года рядовой БУРКОВ ДМИТРИЙ ДМИТРИЕВИЧ, 1922 года рождения, погибший в бою 16 октября 1941 года, занесен в список воинов «Книги памяти», захороненных в братской могиле пос. Лигово (б. Старо-Паново)». Каждый раз, бывая в Санкт-Петербурге, Герман посещал Лигово. Последний раз мы с ним были там в августе 2013 года. Планировали съездить туда и в 2014 году… Не случилось.