Читать «Любовь и небо» онлайн - страница 47

Сонных, нас выводили на зарядку, и мы трусцой бежали в сторону аэродрома, где с большим наслаждением справляли малую нужду. Это было великолепное зрелище: целый табун молодых жеребчиков, вытащив передние копчики, обильно поливали мочой придорожные травы.

После часовой физической нагрузки приводили себя в порядок: чистили кирзовые сапоги, зубы, брились, кому положено, умывали заспанные лица и с нетерпением ждали построения на осмотр, а потом скорым шагом следовали в столовую.

В просторном помещении свободно размещалась целая рота. Рядом с окном для выдачи пищи, названным для краткости амбразурой, висел фанерный щит с нормами солдатского пайка, но на него никто не обращал внимания, поскольку, судя по нашим желудкам, они не соответствовали действительности. По команде «садись» мы опускались на скамейки и с нетерпением наблюдали, как старший по столу делит «разводящим», так в армии называется половник, пищу из бачка. К общей зависти остальных, себя он явно не обижал.

Нельзя было похвастаться и меню. Обычно нам выдавали перловую, прозванную «шрапнелью», кашу, пшёнку или тушёную квашеную капусту с экзотическим названием «бигус». В придачу каждому полагался кусок солёной селёдки сантиметров в пятнадцать, так что по моим подсчётам за время прохождения курса я съел её не менее трёх с половиной метров.

От такой еды уже через пару часов мы ощущали нестерпимый голод, но спасала жажда. Мы пили много и часто. Не поэтому ли нам скармливали селёдку заботливые снабженцы – тыловики?

И чтобы как-то притупить бдительность желудков, у каждого в кармане имелся про запас «тормозок» – кусок хлеба или сухарь.

Полевые занятия проводились в четырёх километрах от военного городка. Полигон занимал всю пойму небольшого притока Оби. По утрам здесь подолгу висели туманы, и промозглый сырой воздух шумно врывался в лёгкие, когда после очередного штурма укреплений противника курсанты, лёжа на остывшей земле, окапывались. Здесь на практике учили нападать и обороняться, умению скрытно перемещаться, использовать складки местности, размыкаться в цепь и стрелять. Старые, обшарпанные карабины, начинённые холостыми патронами, глухо лаяли, изрыгая из стволов языки пламени. Лопались, как хлопушки, имитируя гранаты, взрывпакеты, разбрызгивая фонтаны грязи, мы ползали, вставали, бежали, падали, орали «ура», и неграмотный прохожий вполне мог подумать, что здесь и в самом деле проходят боевые действия.

Короткий перерыв, и сержант-сверхсрочник обучал нас приёмам рукопашного боя. Эта часть занятий воспринималась с большим энтузиазмом. Каждый понимал, что уметь постоять за себя – дело нужное и в жизни вполне пригодится. К сожалению, времени для самбо отводилось до безобразия мало.

За час до обеда грязные и чертовски усталые мы возвращались в родные пенаты и перед входом на территорию училища запевали строевую песню. Как сейчас помню её начало: «Путь далёк у нас с тобою, веселей, солдат, гляди! Вьётся, вьётся Знамя полковое. Командиры впереди». Сначала пели через пень-колоду, но к концу первой недели получалось уже складно.