Читать «Любовь и небо» онлайн - страница 136

Удобно расположившись на жёсткой, изрезанной инициалами и короткими надписями вагонной скамье, я с жадностью и любопытством, рассматривал заоконные пейзажи, островерхие крыши дачных посёлков и старинные постройки Гатчины – цитадели императора Павла 1-го и одного из фаворитов Екатерины Великой. И от того, что мне по счастливой случайности повезло соприкоснуться с историей моего Отечества, приятно щекотало самолюбие, и тешила мысль – всё будет хорошо.

Высокий сухощавый полковник с ярко выраженной сединой и глубоко посаженными острыми глазами встал из-за массивного стола и принял от меня доклад о прибытии для дальнейшего прохождения службы. Резкие морщины на лбу, чуть приспущенные уголки рта, крепко сжатые и потому казавшиеся тонкими губы, слегка раздвоенный ямочкой подбородок выдавали в нём человека волевого и решительного. На груди командира полка слева красовались четыре ряда орденских планок, а справа – нагрудный знак в перекрестии кинжалов со щитом в центре, на котором чётко вырисовывалась цифра «1», говорящая о том, что перед тобой – первоклассный военный лётчик. У меня был такой же, но без цифр.

Тот, кто разбирается в геральдике, не задавая ни одного вопроса, по иконостасу полковника мог бы рассказать всю его биографию.

– Присаживайтесь, – пригласил командир мягким приятным баритоном, указывая на массивный стул возле длинного, накрытого зелёным сукном, стола.

Я осторожно расположился напротив и огляделся. Кабинет моего босса был просторен и внушителен. Вдоль узких и высоких окон свисали бордовые гобеленовые шторы, в углах накрепко врезались в дубовый пол два массивных застеклённых шкафа, заполненных книгами, папками и рулонами ватмана. На столе командира, кроме бронзовой чернильницы и нескольких бумаг, стояла модель МиГ-17.го, выполненная из плексигласа.

– Рассказывайте, – так же коротко предложил полковник Лукашевич и только теперь с любопытством осмотрел мою физиономию.

Я коротко, по– военному доложил ему, о чём не упоминалось в личном деле, потому что догадывался, что с ним предварительно поработали, и повторяться не имело смысла.

– Хорошо, – подытожил мой монолог Лукашевич, прихлопнув ладонью о край стола и как бы заканчивая аудиенцию. – Остальные детали уточним в полётах. А пока назначаю вас в эскадрилью майора Прошкина. Командир боевой, фронтовик, и летает – дай Бог каждому.

Я осторожно закрыл за собой дверь, прошёл мимо Знамени части с застывшим рядом с ним часовым, отдал, как положено по уставу, честь и направился искать своего будущего командира эскадрильи.

Прошкин нашёлся на втором этаже в классе предварительной подготовки к полётам. Передо мной стоял уже не молодой приземистый крепыш с простоватым взглядом зелёных глаз, чуть одутловатыми щеками и круглым, как у девушки, подбородком. Странно, что у такого человека за плечами было столько подвигов, что их хватило бы на пятерых. Об этом говорили боевые награды на его тужурке.

– Ребята, – обратился он к сидящим в классе лётчикам, – нашего полку, ибитть, прибыло. – Давай, рассказывай, что, где и откуда.