Читать «Любовь и небо» онлайн - страница 131

Перед разводом Мишка Звягин затянул песню « Мы друзья – перелётные птицы…», её дружно подхватили и на этой оптимистической ноте стали расходиться. На выходе из столовой я бросил взгляд на раздевалку, где провёл с Зойкой немало приятных минут, и искренне пожелал ей удачи в жизни.

Через два часа, слегка обалдевший от событий и выпитого, я вместе с группой ребят трясся на местных колдобинах в гарнизонном стареньком автобусе, навсегда увозившим нас из милой альма-матер. И сердце колотилось часто и звонко, и щемящее чувство сжимало грудь, и было почему-то и радостно, и грустно и тревожно. Так, очевидно, чувствует себя жеребёнок, отбившийся от табуна, перед бескрайними просторами ковыльных степей…

– Разрешите доложить?

Взяв под козырёк, я стоял на пороге родного дома, подпираемый с двух сторон внушительных размеров чемоданами, смотрел на изумлённую мать, и улыбка от уха до уха раздирала мои щёки.

– По случаю окончания истребительного училища прибыл в очередной отпуск! Здравствуй, мама!

Впоследствии я не раз сравнивал эту картину с Ивановской, увиденной по случаю в Третьяковке – «Явление Христа к народу». И было в них что – то похожее.

Мы припали друг к другу, и материнские глаза, переполненные слезами радости, засияли от счастья. Заметно подросший Юрик повис у меня за спиной, а мать, оторвавшись, осмотрела меня сбоку и покачала головой:

– Осподи, я как знала. Собралась на базар, да что-то расхотелось.

– А ну-ка, мать, дай и мне обнять сына, – шагнул навстречу поседевший мартеновец, и мы молча и крепко обнялись.

Дом наш был всегда хлебосолен. Даже в голодные военные годы у матери для прохожего всегда находилась корочка хлеба, чтобы заморить червячка, и она никогда не скупилась, отрывая порой от семьи последнее.

– Бог взял, Бог и даст, – объясняла она свои поступки незатейливой поговоркой.

А здесь событие исключительное – старший сын, надежда семьи, состоялся!

И этот субботний завтрак затянулся до обеда.

К вечеру в нашей небольшой квартирке яблоку не куда было упасть. За столом мест не хватало, и подвыпившие друзья и вовсе незнакомые мне люди устраивались, как могли. Раскрасневшаяся и весёлая мать хвасталась перед товарками моим красным дипломом:

– С отличием, паршивец он этакий! Не зря, стало быть, я его порола, как сидорову козу!

Подруги одобрительно шептались, ели меня глазами и, не скрываясь, завидовали матери.

Кроме братьев Григоровых, заглянула на огонёк и их сестра Зиночка, успевшая после родов заметно раздобреть. Она обзавелась семьёй, и теперь жила отдельно. Я мысленно представил её своей женой, и совершенно не одобрил своего выбора.

К полуночи я так устал, что мгновенно уснул на своей старой подружке – кровати. А наутро, ещё не успев разомкнуть глаз, почувствовал дразнящие запахи материнской стряпни.

Праздник продолжался. Всё повторилось по вчерашнему сценарию, но на этот раз за столом восседала элита старшего поколения. В полном комплекте явилась семья моей сестры Марии. Александр, её муж, по-солдатски крепко стиснул меня в объятьях, троекратно расцеловал и шутливо спросил: