Читать «Поединок в «Приюте отшельника»» онлайн - страница 70
Буало-Нарсежак
В комнате горело только бра, и лежавшая в кровати под балдахином Глория оставалась в тени. Ее лицо, еще совсем недавно такое свежее, гладкое и счастливое, сморщилось, как чудом задержавшееся на ветке осеннее яблоко, в глазах читались страх и недоверие. Жюли протянула к ней руку, и Глория инстинктивно отпрянула.
— Ну-ну, не волнуйся так, — примирительным тоном произнесла Жюли. — Я узнала об «ультиматуме» мадам Жансон и нахожу его совершенно недопустимым.
— Сядь, — прошептала Глория, — ты выглядишь усталой. Как и я… Это ведь не ты выкинула номер с телевизионщиками?
— Нет.
— Клянешься?
— Перестань ребячиться! Ну хорошо, клянусь.
— А я думала на тебя. Ты выставила себя Золушкой, а меня… С твоей стороны это было не слишком…
От плаксивого тона сестры у Жюли заломило зубы — она ненавидела выяснять отношения.
— Забудем все эти глупости, — властным тоном произнесла она. — Джина…
— Никогда больше не произноси при мне это имя, умоляю тебя! — Глория едва не задохнулась от гнева. — Так что ты хотела сказать?
— Что, если нам… исчезнуть?
— Ты рехнулась? Зачем нам исчезать? Я заболела совсем не из-за телевизионщиков.
— Конечно, нет. Выслушай меня спокойно. Тебе вот-вот исполнится сто лет, мне — девяносто.
— И что с того?
— Мы можем умереть в любой момент. Взгляни на вещи трезво, Глория. Малейший пустяк выводит нас из равновесия, но «набег» журналистов ничего не значит.
— И тем не менее ты не упустила случая устроить «душевный стриптиз».
— Я всего лишь назвала свою жизнь несладкой… Но дело не во мне. Скажи, что мы оставим после себя?
— Нашу музыку, записи…
— Какие записи? Старые виниловые пластинки на 78 оборотов, которые никто больше не слушает? Не смеши меня! Джина — другое дело. Она снималась в кино, а фильмы лучше выдерживают испытание временем.
— Это так, — согласилась Глория. — Ты что-то придумала?
— Возможно… Музей, надпись на камне…
Глория вздрогнула.
— Надгробная доска? Какой ужас!
— Ты неправильно поняла. Я говорю о доске с памятной надписью. Чтобы прочесть ее, люди задирают голову.
— Не понимаю.
— Мемориальная доска.
— А-а-а…
Взволнованная Глория прижала кулачки к груди.
— Тут нет ничего мрачного, ни тем более похоронного. Вообрази: красивая мраморная доска с простой надписью золотыми буквами:
Здесь жила знаменитая скрипачка
Глория Бернстайн,
родившаяся в Париже 1 ноября 1887 года.
Вторую дату поставят потом.
— Разве обязательно указывать дату рождения? — спросила Глория.
— Конечно, именно она и должна потрясать воображение прохожих. «Эта женщина дожила до ста лет!» — вот что будут говорить люди. Это станет честью для всего «Приюта отшельника». Что выделяет ту или иную улицу или площадь в большом городе? Правильно, мемориальные доски! Они придают им исторический флёр. «Приют отшельника» — прелестное место, но… слишком уж новое. Ему необходима патина времени, светский лоск.
— Да… — задумчиво произносит Глория, и по ее лицу Жюли понимает, что сестра проглотила наживку. — Но как быть с Монтано?
— А что Монтано?.. Предупреждать ее мы не станем, а потом будет слишком поздно. Если Джина вздумает заказать такую же доску для себя, все поймут, что она собезьянничала. Кроме того, она ни за что не решится поставить
