Читать «Поединок в «Приюте отшельника»» онлайн - страница 6

Глава 2

Катер причалил к пирсу в небольшой бухте, окруженной красными скалами. Короткий мол вел к складу, где хранились посылки, пакеты, коробки, мешки и контейнеры, которые каждый день доставлял из города баркас. На деревянном щите надпись, сделанная крупными белыми буквами: «Частная собственность». Местраль помог Жюли вылезти и повернулся к своему спутнику.

— Добро пожаловать в «Приют отшельника»!

Забетонированная дорога ведет к решетке, которую красит мужчина в серой блузе маляра и каскетке с длинным козырьком.

— Мы переселились сюда полгода назад, — объясняет Местраль, — и еще не до конца обустроились. Привет, Фред.

Некоторые обитатели «Приюта» решили, что в резиденции должна царить дружеская, сердечная атмосфера и будет правильно обращаться друг к другу «запросто», по именам.

Местраль уточняет, понизив голос:

— Фред был промышленником, его завод выкупили японцы. Очаровательный человек.

— Вижу, вы торопитесь, — говорит Жюли, — не ждите меня.

Местраль наклоняется к своему гостю, и она понимает, что он рассказывает о ней… ужасная травма… такой великий талант… главное, не смотрите на ее руки… Всем все известно! Жюли знает, что никому не нравится. Она… «неудобная». Рядом с ней людям становится неуютно. Как будто она прокаженная.

На аллеях парка не встретишь человека на костылях или в гипсе: ничто не должно наводить на мысль не только о болезни, но даже о выздоровлении. Самым пожилым обитателям не больше семидесяти, и все занимаются спортом, даже дамы. Из общего ряда «выбивается» только Глория Бернстайн (это ее артистический псевдоним), но эта женщина сохранила такую молодую стать (в жестах и словах), все не только восхищаются, но и гордятся ею. Они воспринимают даму, которой вот-вот стукнет сто лет, как своего рода талисман, старейшину клана. Из-за Глории терпят и Жюли. Наверное, она и впрямь была знаменитой музыкантшей, но ее имя забылось, а слава Глории живет благодаря записям. Жюли медленными осторожными шажками, тяжело опираясь на трость, бредет к административному корпусу. Она решила, что не сообщит о своей болезни даже сестре. Глория не выносит дурных новостей. При ней никогда не говорят ни о заложниках, ни о террористах. Услышав что-нибудь подобное, она прикрывает глаза рукой в кольцах и шепчет: «Замолчите немедленно, иначе я лишусь чувств…» Никто не хочет терзать нервы Глории историями об ужасах реального мира.

Жюли останавливается у входа. Из домика выходит Роже.

— Вам помочь, мадемуазель?

— Нет-нет, со мной все в порядке, просто сегодня очень жарко.

Самое утомительное в здешней жизни заключается в том, что целый день приходится сохранять приветливое выражение лица, отвечать любезностью на любезность, улыбаться, быть готовым в любой момент оказать услугу. Тоска…

Жюли идет дальше по аллее Ренуара. Архитектор, планировавший «Приют», почему-то счел гениальной идею дать каждой аллее имя художника, а каждому дому — название цветка. Наверное, ему показалось, что так будет веселее. Жюли с сестрой живут в «Ирисах». Многоцветье садов и приморские сосны, ласкающиеся к морскому бризу, действительно радуют глаз. За ними ухаживает Морис, брат Роже — поливает, подстригает, дает советы тем немногим обитателям и обитательницам «Приюта», которые ради собственного удовольствия высаживают цветы на клумбах и в рабатках перед домами.