Читать «Вранье» онлайн - страница 86

– Зачем?

– Как зачем? Потренироваться. Тебе полезно съездить на далекое расстояние.

К этому времени Шура провалил третий экзамен и уже не был так уверен, что умеет водить машину. И действительно, водить он стал хуже. Когда садился за руль, у него учащалось сердцебиение, потели ладони и слегка подташнивало. На сидящего на пассажирском месте, будь то Эдик или экзаменатор, он вообще старался не смотреть.

Эдик раздражался, кричал, а экзаменатор молчал, и это было еще страшнее.

– А во сколько ехать?

– В восемь я у твоего дома.

На шоссе не было пробок, Эдик, как обычно, травил байки, и Шура начал успокаиваться. Поехал быстрее, и тот ничего не сказал, будто даже не заметил. Тель-Авив в целом он знал плохо, за исключением того места, где раньше работал. Когда въехали в город, Эдик начал руководить: здесь направо, там налево. Свернули на маленькую улицу. Машины двигались медленно. Шура разглядывал вывески. Названия улиц, как и всюду в стране, были на двух языках, иврите и английском. Шура для быстроты читал на английском.

– Это что за улица такая?

Эдик вгляделся. Они как раз поворачивали.

– Которая?

– Ну, вот написано: Аба Ебан.

– Ну и чего тебе не нравится?

– Да нет, нормально… А что это значит?

– Что написано, то и значит.

Шура задумался. Он твердо знал, что аба на иврите – отец.

– А что второе слово значит?

Эдик глянул подозрительно:

– А ты сам не знаешь, что оно значит?

Проехали по улице Ибн Гвироль, свернули на бульвар Бен Гуриона. Эдик сказал:

– Сейчас поедем к Дизенгоф-центру.

– А что там?

– Ты что, не знаешь каньон этот?

Каньон Шура знал.

– А что в каньоне?

– Олечку заберем. Помнишь, беленькая такая? С тобой занималась.

Шура брал уроки уже пятый месяц, поэтому знал многих.

– А что она там делает?

Эдик рассмеялся:

– А что там можно делать? Тряпки покупает.

До каньона ехали молча. Вернее, Эдик разговаривал по телефону, а Шура размышлял. Его почему-то никто не забирал, когда он делал покупки. Да и покупок он особо не делал в последнее время. С деньгами стало неважно. Все, что было, уходило на уроки вождения. Когда Эдик закончил говорить, Шура спросил:

– А она сдала?

– Олечка? А как же? Занималась много. Не как ты…

– А зачем ее забирать из каньона?

– Ну, как зачем? Чего не помочь хорошему человеку.

Всю обратную дорогу Олечка показывала покупки. Эдик прикладывал к себе кофточки, шумно восхищался. Шуру вдруг осенило.

– Ебан – это эвэн, камень, значит. В иврите Б и В – одна буква, вот они так и перевели.

Эдик недовольно оторвался от кофточек:

– Б, В. Не о том думаешь. В этом иврите одних букв Х три, и все по-разному пишутся. Не могли другую букву выбрать… А одна, бывает, в К превращается, поди знай когда. Затейники. Ты лучше на дорогу смотри.

Но Шура радовался, что разгадал загадку. Хотя Папа Камень тоже звучало неоднозначно. Надо будет у Риты уточнить. Она в иврите дока.

Когда подъехали к дому, Эдик хлопнул Шуру по плечу. Сказал:

– А ты сегодня молодец. Вот также на экзамене надо. Спокойно, без нервов. Главное, савланут. И все будет хорошо. Ийе бэсэдэр. – Он посмотрел на часы, покачал головой: – Мы с тобой три часа катались. Даже больше. Короче, с тебя за четыре урока.