Читать «Вранье» онлайн - страница 70

– Я ведь толком замужем не была.

– А не толком?

– А не толком была. Жила с мужиком пять лет на съемной квартире и все ждала чего-то. А знаешь, почему на съемной? Потому что мои меня не пустили, а у него вообще ничего не было.

Маргарита разволновалась не на шутку, и надо было как-то ослабить накал, но что-то Шуру зацепило в ее рассказе, и два противоположных желания боролись в нем: немедленно прекратить этот стриптиз, который утомлял, и в то же время узнать что-то важное, что непременно откроется уже очень скоро.

Маргарита долго рассказывала об отце, и этот рассказ ее мучил, и Шура не понимал, почему нельзя опустить подробности и сразу перейти к самому главному. Но она упорно возвращалась к этой теме. Родители развелись, когда Маргарите было десять, а сестре двенадцать. Отец ушел, а мама запретила с ним общаться. Да он и сам не проявлял активности, и Рита каждую ночь засыпала, проворачивая в голове мельчайшие подробности их прошлой жизни, и ненавидела отца до боли, и, прожив эту боль, она успокаивалась. Днем опять механизм давал сбой, но вечером все повторялось, и она могла жить дальше. А потом отец объявился, проводил с ними много времени, был спокоен, что-то спрашивал, объяснял, рассказывал какие-то завуалированно-поучительные вещи. Ему было важно, чтобы они с сестрой что-то поняли, и Рита возненавидела его еще больше и долго питалась ненавистью. Она ей помогала выжить дома. А потом появился Игорь. Он был из Питера, жил с другом на съемной квартире и закручивал какой-то бизнес. Встречал ее каждый день из редакции. Она работала техническим редактором в журнале по дизайну, который недавно открыли совместно с французами. Вначале получала копейки, а потом дела там пошли лучше, и она почувствовала себя очень состоятельной. Они встречались месяц, и ей казалось, что прошел уже год, и она понимала, что, если они не начнут жить вместе, она его потеряет. Он тоже так чувствовал. Они пришли к ее маме, пили чай с сушками. Мама сказала, что устала и готовить ей некогда. Мама никогда не говорила так откровенно. Рита сказала, что теперь станет легче, теперь она возьмет хозяйство в свои руки, Игорь поможет, они заживут как раньше, когда еще была нормальная семья. Она во все это верила. Мама молчала и слушала, а потом сказала, что в их квартире чужие жить не будут. Никогда. Сестра тоже поддакивала, Рита плакала, умоляла подумать. Вот такая дура была. Игорь молчал и улыбался. Он презирал их всех, вместе взятых. Потом они сняли квартиру на Преображенке, недорогую, но у него пока денег не было, и платила она. Он был ей благодарен. Потом она забеременела, и дальше образовался какой-то провал в сознании. Что-то она помнила, но воспринимала как полусон. Приходил отец, они ругались с Игорем так, что звенело в ушах. Даже один раз подрались. Отец все пытался насильно вывезти ее из квартиры, а у нее не было ни на что сил. Потом они сидели в больничном коридоре, и Игорь держал ее за руку. Ей сделали аборт амбулаторно. Чувствовала она себя неплохо, но Игорь все равно за ней ухаживал, как за больной. Говорил, что теперь все будет хорошо. Жили дальше. Когда денег не хватало и они носились по всем знакомым и спешно одалживали на плату за квартиру, Игорь говорил, что надо уезжать в Питер. Маргарита пугалась, обещала, что скоро все наладится. Что так у всех бывает. Через три года после аборта пошла к врачу. Ей сказали, что с такими спайками она уже вряд ли родит. Игорю она ничего не говорила, хотя тот понимал, что она не беременеет. Но было не до этого, и тему не поднимали. Все будет, когда придет время. А потом у него умерла мама, и он уехал в Питер. Жил в своей квартире, ее пока не звал. Говорил, не стоит повторять прежних ошибок. Теперь надо вначале создать фундамент, а потом уже строить жизнь, а не наоборот. К маме она не вернулась, хотя общаться стало легче. Она даже иногда приезжала на выходные и оставалась ночевать. А потом замуж вышла сестра и родила двойню. Они все жили у них, и мама вдруг стала такая родственная по отношению к той семье. Пеленки стирала, по ночам вставала. И силы откуда-то взялись. А отец больше к ней благоволил, но с возрастом она его еще сильнее ненавидела. Как это объяснить, не знала, но чувствовала, что в нем кроется причина всех ее бед, комплексов и аномалий. В этом месте Шуру заклинило, его подмывало спросить, как это можно ненавидеть отца. Это, скорее всего, кажущаяся ненависть? Отец иногда мучил его безумно, не нарочно, наверное, но так получалось. Но ненавидеть? Он, наоборот, болел из-за этого. Хотя было однажды… Они смотрели футбол в гостиной, а мама с Мариной привычно щебетали на кухне, слов не было слышно, только интонации. Они оба уставились в экран и не смотрели друг на друга, и Шура физически ощущал, как растет напряжение в комнате. Он не выдержал первым: