Читать «Вранье» онлайн - страница 122

– Я сейчас не могу.

Сашка удивленно замолчал. Потом спросил участливо:

– У тебя все в порядке?

– Да. Просто немного занят.

Он остался спать в кресле возле маминой кровати. Ночью проснулся от какого-то шума. Открыл глаза, около мамы суетились две медсестры. Дежурный врач делал ей укол в вену, а к ее носу были подведены какие-то трубки. Он метнулся к кровати. Вдруг понял, что не помнит, как будет «трубка» на иврите. Всегда знал, а сейчас забыл. Он показал рукой на нос:

– Что это?

Сестра сказала бодро:

– Да не волнуйся ты так. Это воздух, просто воздух. Чтобы немножко помочь ей дышать.

– А что случилось?

– Просто ей дышать стало трудно. Все будет хорошо.

– А она что, без сознания?

– Она спит. Мы ей колем снотворное, чтобы отдохнула. Сейчас ей полегче станет, и мы перестанем. Ложись поспи.

Утром мама открыла глаза. Увидела Шуру, слабо улыбнулась:

– Шура, ты бледный какой. Ты ел?

– Ну как ты?!

За что она его так пугает? Он злился на нее и никак не мог справиться с этой злостью.

– Ну, тебе лучше? Скажи уже!

Она кивнула:

– Устала…

Она будто опять уснула. Дышала тяжело. Каждые пятнадцать минут заходил врач, подходил к кровати, минуту смотрел на нее и молча выходил. Заглянул Ави. Сказал, что он тут рядом у брата, если что нужно. Иногда ему казалось, что мама почти не дышит, а потом она, наоборот, задышала громко и часто. Снова зашел врач, сказал, что Шуре лучше сейчас не уходить. Он ничего не понимал, а может, уже понял все. Он запомнил тот момент, когда она перестала дышать. Лицо ее стало спокойным, она вздохнула глубоко и свободно и затихла.

Вошел доктор, сказал, что у мамы стремительно развился отек легких, организм не справился с инфекцией. Реанимация в ее случае не показана. Только мучить больную. Они были уверены, что все обойдется. Прогноз обычно неплохой. Вот не повезло… Он искренне сожалеет. Его мама очень сильная женщина. Это не слова, это правда. Он с ней много разговаривал. Потом он спросил, есть ли кто-нибудь, кто хотел бы с ней попрощаться. Шура отрицательно покачал головой. Через час ее унесут, и потом он увидит ее только в морге, перед похоронами.

Он не помнил, как оказался с Ави на улице. Они вошли в центральный корпус, прошли по коридору, который кончался дверью в зал синагоги. В помещении было прохладно, хотя кондиционеров он не заметил. Читали Тору. Ави подсунул Шуре молитвенник, где текст был на иврите и русском.

Строчки плыли перед глазами, он не мог сосредоточиться. Он слушал. «… И да будет угодно Тебе даровать нам долголетие и благополучие. И да окажусь я в числе праведников. чтобы Ты хранил меня.» Мужчины раскачивались и повторяли за кантором. Не было поклонения, скорби, душной церковной исступленности и строгой торжественности. Здесь никого не стыдили, не стращали карами небесными. Они пели свои песни с лукавой обреченностью, никого не обманывая и ничего не обещая. Да разве кого обманешь? Ты такой же, как и мы. Будет как будет, надо молиться.

Ави подтолкнул Шуру вперед, шепнул, что его вызывают к Торе. Читали Кадиш. Шура повторял за кантором: «Да пребудет с небес великий мир и жизнь нам и всему Израилю. И скажем: амен!» «Амен!» – вторил хор голосов. «Благословен Ты Господь Бог наш Царь Вселенной… Барух Ата Адонай Элохейну Мелех ха-олам.»