Читать «Вранье» онлайн - страница 113

– А он учится?

– Да, в художественном училище в Москве.

– Жалко я его не застал. Он классно рисует. Я после армии тоже в художественную школу пойду. В Бецалель в Иерусалиме. Папа говорит, надо только туда идти… Жалко… Я бы ему тоже показал… А он еще приедет?

– Обязательно.

Варда сказала:

– А ты Алексу покажи.

Ицик выбежал из квартиры и вернулся с толстой папкой. В ней были светлые акварели. Ицик рисовал море, горы, пальмовые рощи, и видно было, что это его горы и рощи, что он их любит. В отличие от застывших пейзажей его отца, эти картинки были живыми. Шура выразил свое восхищение. Ицик был доволен, сказал:

– Только не забудь предупредить, когда твой сын приедет. Я ему север покажу. Ему понравится. Я точно знаю.

Шура обещал.

Он опять дозвонился Сашке. Тот был в Тель-Авиве, но страшно занят. Сказал, что время такое неудачное, но скоро оно кончится и станет посвободнее. Шура выдавил, пересиливая себя:

– Саш, ну давай хоть на полчасика пересечемся. Мне что-то муторно…

Саша сказал строго:

– Шурик, ты мне не нравишься. Возьми себя в руки. Займись делом. Это очень помогает. А я как только освобожусь, сразу позвоню. Я же обещал.

Дело не заставило себя ждать. Позвонили из какой-то компании, куда он давно отправлял свое резюме. Компания помещалась в Хайфе. Они занимались разработкой системы сверхточного оптического наведения для беспилотных самолетов. Начальник отдела, Ран, подробно рассказывал о проекте, потом спросил:

– Ну как? Тебя заинтересует эта тема?

– Тема интересная.

Теперь он ездил на север. Надо было раньше вставать. Это было трудно, потому что засыпал он, как правило, под утро. Но работа действительно отвлекала, хотя теперь он не лез в заоблачные выси и четко выполнял указания начальства. Им были довольны, но Шура подозревал, что это ненадолго. Ему было все равно. Временами он искусственно пытался возвратить в памяти какие-то эпизоды своей жизни с Мариной, но ничего не вспоминалось. Было ощущение, что спала пелена и память освободилась, из-под завалов вылезали другие пласты, забытые, как будто и вовсе не существовавшие в его жизни. Вспомнился запах бульона, который варила бабушка. Мамин бульон никогда так не пах. В том бабушкином бульоне плавал крутой желток, и она всегда доставала его специально для Шуры. Гришке уже не объяснишь, что это такое. Теперь непотрошеных кур не продают. Позвонила Марина, сказала, что их дачная соседка просила Дину Львовну с ней связаться. Там идет приватизация земли, и от нее требуются какие-то документы. Шура поблагодарил. Не было ни зла, ни обиды, лишь удивление и легкость. И радость от нежданного освобождения. Он только не понимал, как он жил, силился вспомнить, но все равно не понимал. Что-то похожее было с ним в детстве, когда он переболел воспалением легких. Болел целый месяц, тяжело, с сильными удушьями, которых он ждал и боялся. Этот страх и ожидание отнимали все силы. А потом однажды проснулся и понял, что здоров. Такого счастья и облегчения он никогда раньше не испытывал. Единственное, он не мог вспомнить, как он прожил этот месяц, как будто бы и не жил. Как он жил эту жизнь…