Читать «Путь к здоровью, силе и долгой жизни» онлайн - страница 7

Такие схватки устраивались публично, и на них присутствовали не только толпы народа, но часто и царь со своей свитой. Не всегда поединок человека со зверем оканчивался благополучно для смельчака. В дворцовых записях XVI и XVII веков встречаются указания на то, что медведь того или иного бойца "драл".

Борьба и кулачные бои рождали смелых, сильных, инициативных людей. Попытку представить кулачные бои как проявление варварства в прошлом русского народа нельзя считать правильной. Бои имели свои законы и правила и отличались поистине рыцарским характером. "Лежачего не бьют", — таково было правило, рожденное безымянными законодателями кулачного боя в глубокой древности. Запрещалось увечить людей, не допускались в бой пьяные, строго карались те, кто во время боя брал в кулак свинец, камень и другие предметы.

Вот что писал сенатор В. А. Инсаров, изучавший кулачные бои: "Прежние бои чрезвычайно развивали человека. У хорошего бойца ловкость развивалась в изумительной степени и не только становилась наравне с силой, но даже превосходила ее. Ловкий человек не будет бояться сильного, сильный должен остерегаться ловкого… бои были самородной, натуральной гимнастикой для народа… Во время моего детства и юношества я не знаю ни одного случая, чтобы во время боев произошло какое-нибудь несчастье, например изувечили бы человека, крепко зашибли и т. п. Когда бой оканчивался, все расходились по домам весело, дружески, как и сходились".

М. Ю. Лермонтов с исключительной правдивостью описывает кулачный бой между опричником и купцом Калашниковым. Последнему отрубили голову не за то, что он убил в бою опричника, а за то, что сделал это он с определенным намерением, ради мести.

В литературе мы встречаем имена и описания русских силачей, участников кулачных боев. Историк старой Москвы М. И. Пыляев пишет, что в конце XVIII века в Москве славился половой из певческого трактира ярославец по имени Герасим. Это был небольшого роста человек, плечистый, с длинными мускулистыми руками и огромными кулаками. Этого феноменального атлета, пишет Пыляев, где-то отыскала Е. Р. Дашкова и рекомендовала чесменскому герою А. Орлову.

Такими же феноменальными по силе людьми в 30-х годах прошлого столетия, по свидетельству Инсарова, были пензенцы: надсмотрщик гражданской палаты Шаров и бухгалтер казначейства Антонов. В середине XIX века славились в Тамбове своей силой четверо знаменитых бойцов: Казанский, Макаровский, Никольский и Растошинский — местные семинаристы. Натиска их в кулачном бою не выдерживала сотня противников.

Одного подобного богатыря из Тулы описал известный русский путешественник первой трети XIX века А. Глаголев. "Не могу умолчать, — писал он, — об одном из таких богатырей, которому за необыкновенную его силу дано прозвище Родимого. Не ожидайте от него ни ловкости римских бойцов, ни искусства английских боксеров — это просто огромная движущая махина… Когда же он вступает в дело, то самые ловкие бойцы валятся вокруг его".