Читать «Строчка до Луны и обратно» онлайн - страница 11

— Как хорошо, что у нас молоко скисло. Я сказала маме, что схожу за молоком. Ты пойдешь со мной?

— Конечно.

Мы шагали по тротуару, и солнце светило нам в спину. Наши тени были одного роста.

— Что тебе снилось? — спросила Кира.

— Ничего. Я крепко спал. Видно, набегался за день.

— А ты вечером думал?

Мне хотелось перейти на шутливый тон, однако отчего-то не получалось. Все же от прямого ответа я уклонился.

— Человек всегда думает.

— Да, — согласилась она и, помолчав, добавила: — Я поздно уснула. Не спалось.

— Тоже думала?

— Тоже, — сказала она. — Петя, у тебя когда-нибудь было так? — И она посмотрела на меня. Это я по тени увидел.

— Твой нос понюхал окурок. — Я засмеялся и показал на окурок сигареты под ногами. — Вкусно пахнет?

Окурок все-таки помог мне почувствовать себя более свободно. А то какой-то уж очень сложный пошел у нас разговор. А Кира, видно, не могла не сказать того, что ее так глубоко волновало:

— У меня никогда так не было. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я. Это прозвучало слишком серьезно, и я, глядя на наши тени, улыбнулся: — У меня никогда так не было — чтобы шел рядом с девчонкой, плечо к плечу, а видел ее, будто иду сзади.

— Ты фантазер.

Я и на это кивнул.

— И дед так говорит. Вот приедет скоро — познакомлю.

— А у меня сестра на днях приезжает. Римма. Редкое имя. В Норильске живет.

— У тебя тоже редкое имя. Был где-то царь такой — Кир.

— И не один даже, — сказала Кира. — Но я к ним отношения не имею. Те свирепые цари жили в древней Персии и задолго до нашей эры.

После этой исторической справки и Кира могла уже улыбаться и говорить не только о своем, личном. Пока стояли в очереди за молоком, я узнал, что ее отец работает экспедитором — почту возит. Сестра — воспитательница детского сада. Два года живет с мужем в Норильске, и скоро, видимо, приедет сюда в отпуск. И я рассказал о своих родителях, о деде. Про вчерашнее письмо вспомнил. Кира тоже посмеялась.

Разливное молоко кончилось, осталось только в бутылках. Кира купила — почти всю сумку заставила бутылками. И еще две пачки творога положила. Тяжелая оказалась сумка. Кира не возражала, когда я взял у нее сумку. Лишь улыбнулась:

— Тебе эти бутылки, наверно, как перышки. Такой сильный. Смотрела, как играл вчера. Больше всех голов забил.

— Не больше. Лешка — четыре. У него пушечный удар. Рисунок ему вчера подарил.

— Я видела, — сказала Кира.

— Хороший парень. И веселый. Один раз мы даже танцевали у меня дома. Вдвоем, — вспомнив про соседа Киры, на всякий случай уточнил я.

Когда подошли к своему большому дому, Кира взяла у меня сумку.

— Теперь я сама понесу.

Я понял ее и снова подумал: умница!

Поглядев на площадку, где несколько мальчишек били по мячу, я сказал:

— Может, пойду поиграю?

— Иди, иди, — кивнула она и добавила: — Когда сестра приедет, я ведь чаще смогу выходить во двор.

И снова, пока не стали подкашиваться ноги, гоняли мы по полю тугой футбольный мяч. И несколько раз в приметном теперь для меня окне кухни замечал я русую голову Киры. Она смотрела на нас. Улыбки ее разглядеть я не мог, но знал, что улыбается. И это будто прибавляло мне новые силы. Все же к полудню, когда солнце поднялось в самую вышину и нещадно палило наши головы, спины и плечи, мы окончательно выдохлись и, растирая на лицах пот, лениво переговариваясь, стали расходиться по домам.