Читать «Я дрался с бандеровцами» онлайн - страница 142

– Я заметил ваше прохладное отношение к Хрущеву…

– Его сын подарил мне книгу, трехтомник Хрущева-отца. Подает мне свою визитку: «Вы его хорошо знали. Ваши книги я читал». Подписывает мне книгу. «Очень приятно», – говорю. Прихожу домой, открываю книгу, читаю: «Вот что касается крови, то на руках моего отца ее нет». Просто отлично! Я даже дальше читать не стал, выбросил.

Молодец, что сказать. Поехал в Штаты, книжки пописывает… Танцевал там, когда гражданство получил. Позорище! Крови на руках нет? Да эти руки санкционировали не один расстрел, по 350, по 400, по 850 человек… Вы мне будете сказки рассказывать. Вы не учите меня морали и нравственности, которой нет. И не должно быть в политике морали. Не учите меня морали и нравственности, дорогой товарищ. Вам напомнить, как в 48-м записывали в колхоз, как гасили в зале свет?

– Кто пойдет? Убедительно прошу поднять руки.

А люди молчат. Ни одной руки. Пойди перевешай всех! А сидят фронтовики, с войны пришли. Ну, у Никиты Сергеича же все просто:

– Не будете вступать в колхоз – в Сибирь поедете.

– А нас, фронтовиков, Никита Сергеевич?

– И вас тоже.

Это Хрущев, во всей красе. Так что не учите меня морали и нравственности, вам не положено. Надо понять, суровое было время. Фронтовик считался обычным человеком.

– Как материально жили рядовые сотрудники КГБ в 50-е?

– Скромно. Но не голодали. Лучше, конечно, чем в МВД. Зарплата была больше. Отсюда зависть между ведомствами…

– В вашей карьере были рискованные ситуации?

– Я шел по Львову. У меня за пазухой был пистолет, во внутреннем кармане – два паспорта боевиков плюс наши советские паспорта, и кроме этого нес несколько сообщений.

Прошел через парк, метров, наверное, сто, не больше. Кусты, аллея такая… Вдруг сзади и почему-то на русском языке: «Который час?» Подросток! «У меня нет часов», – иду дальше. Он же говорит: «Тогда закурить дай». – «А я не курю». И чувствую, сзади забегают. Я как рванул – бегал я хорошо. Бегу… это все секунды. Думаю: «Сейчас вот кусты, завалюсь в них и всех положу». Потом подумал: «Не, так не пойдет. Убьешь какого-нибудь ударника коммунистического труда, потом не отмоешься. Начнется: «Не смог обеспечить, пятое-десятое…» В общем, продолжаю бежать. И как-то удачно голову наклонил… Удар сзади пришелся по позвонку. Он рассек мне рубашку, пиджак… Чувствую – весь в крови. Я так посунулся, пять метров и через забор перемахнул.

Пришел, рассказываю Ваське, начальнику: «Вася, тут такая ситуация». «Правильно сделал. Молодец, что ушел. Правильно. Может, простой бандитизм, может подростки…»

Или еще момент. Ехали трамваем по Львову. Рядом стоял Валя Агеев, чуть дальше – еще один работник. И ехали с нами два интересных человека, ценнейшие источники. И вдруг завязалась драка. А Валька парень такой крепкий, матерый «бандолов», фронтовик, ранен не один раз. А ответить не можем – в драку вступать нельзя! Нам надо этих чудаков на букву «м» привезти живыми и здоровыми. А они тоже ребята непростые, бывшие бандиты. Вот мы там крутились, как ужи. В другое время узелком бы завязали, а тут нельзя.