Читать «Я дрался с бандеровцами» онлайн - страница 137

На месте ночевки нас ждали свежий хлеб, сало и даже белые коржики. Какая роскошь – мы и на Пасху белого хлеба не видели. Скоб не ел, лишь сразу улегся спать. Голодные, мы оба поели с аппетитом, и сон нас свалил прямо на месте.

Еще подложила под голову свою «котомку», переложила кобуру с пистолетом, чтоб не давила мне в бок, и сразу заснула каменным сном…

Только я крепко заснула, как меня разбудил один из связных.

– Что случилось? Облава, может?

– Вы агенты, вы ликвидировали проводника Уласа, и мы берем вас под следствие, – ответил он мне.

Сон сняло волшебной палочкой. Глянула на Орлана, а возле него уже их двое. Еще когда он спал, Скоб отбросил от него автомат, а теперь отцеплял пистолет. Другой «связник», сильный, спортивный, держал Орлана за руки. Мой пистолет они забрали еще в момент сна. Нам связали руки шнурками. Уверенные в своей «работе», агенты с завидной быстротой управились с нами.

– Хлопцы, вы обезумели? Мы и не видели Уласа, – словно громом пораженный, еще не понявший ситуации, сказал Орлан.

Однако я сразу все поняла:

– Кому ты поясняешь? Неужели не видишь, что мы попались в руки агентов?

– Да, мы агенты. Вы в руках МГБ и не пытайтесь пробовать бежать. Лесок сей плотно окружен войсками, мы тут уже сколько дней вас ждем, – подтвердил тот, что раньше называл себя Олесем.

Не было надобности им, отдохнувшим, вооруженным, бояться нас, вкрай истощенных дорогою, без оружия, со связанными руками. Я сидела и даже не пыталась встать. В голове шумело от сонного порошка, каким накормили нас вместе с вкусным хлебом и коржиками.

Страшные минуты, когда действительность хуже, чем наикошмарнейший сон. Тяжко передать весь драматизм тех первых минут. В них сгустилось так много разочарований, боли, ужаса, отчаяния, что их хватило б на всю жизнь. Те минуты были для нас страшнее смерти… Досл. перевод. – Прим. С. С.)

Если говорить на тему «женского вопроса», так мне кажется, что тот же Охримович полетел не столько по заданию установить связь с подпольем, сколько к своей невесте, сидевшей в бункере в Карпатах. Он, вероятно, хотел вывести ее с Украины на Запад, считая, что каналы еще есть. А они на тот момент в основном были нами перехвачены.

В книге я написал, что его брали в бункере – поднимал авторитет нашей службы. На самом деле Грузина (Охримовича) брали на улице, на воздухе, и только потом спустили в бункер. Там с ходу начали работать с ним, ломать его. Но он хотя и был в шоке, не сломался. Применяли к нему и проверенные методы «перековки»: магазины, поездки на Днепрогэс, походы в кино, в оперу… Вроде бы сговорились: он будет сотрудничать, если его невесту не тронут. Ждали, ждали, рассчитывая, что весной боевка «расконсервируется» и можно будет их взять, но похоже, что у кого-то из начальствующего состава кончилось терпение. Решили применить новейшую систему – усыпляющий газ. Мне рассказывали, что шланг просунули в вентиляционный канал бункера, но из баллона газ пошел с громким хлопком. Под землей прозвучали взрывы гранат.

Когда Грузину показали фотографии погибшей невесты, он послал всех подальше. После суда его расстреляли. Так что женщина имела большое значение. Вообще, любовь – это вещь…