Читать «Прощальное эхо» онлайн - страница 226

— Ну как вы? — спросил Андрей, подойдя и поцеловав ее в затылок. — В принципе, мы можем ехать, но я хотел бы остаться еще минут на сорок. Пока окончательно не станет все ясно. Вы можете прилечь где-нибудь на кушетке. Или поедем?

— Все нормально, — сказала она, поворачиваясь. — Мы подождем. Жалко только, что твоя машина в гараже, потом бы было быстрее добираться.

— Возьмем такси, — он провел кончиком пальца от середины ее лба, к переносице и дальше, к губам и подбородку. Наташа вздохнула и опустила голову. И он вдруг понял с каким-то светлым изумлением, что она с ее тонкими ноздрями, изящной, как у балерины, шеей, с ее пушистыми беличьими ресницами и даже с широкими передними зубами, которых страшно стесняется, пожалуй, даже красивее Оксаны. Нет, точно красивее! И еще, что говорит сейчас не то. Совсем не то.

Андрей подхватил Настену под мышки и потерся своим носом об ее круглый детский нос, а потом сказал, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь:

— Надо позвонить Алле прямо сейчас Может быть, она еще не спит? И узнать… В общем, может быть, они там, в своей 116-й, что-нибудь напутали?

— А ты уверен, что это нужно делать? — Наташа машинально поправила белый воротник Настиной матроски.

— Да. Мы узнаем точно и не будем больше думать об этом. И еще. Я хочу сказать тебе, что это ничего не изменит, и что я люблю тебя очень сильно.

Он снова поставил девчушку на пол и направился к кабинету дежурной медсестры. Наверное, Алла все-таки уже спала. К телефону подошла только после четвертого или пятого гудка. Он вкратце объяснил ей ситуацию, не вдаваясь в подробности. А потом она замолчала. Андрей долго кричал в трубку «алло, алло», боясь, что связь пропала. Когда Алла снова заговорила, голос ее был прозрачен и тих.

— Я давно должна была тебе все рассказать, — сказала она. — Давно…

…Алла проснулась с раскалывающейся головой и ощущением, что жизнь кончена. Памятью о вчерашнем вечере с Андреем осталось не отстиравшееся винное пятно на новом костюме песочного цвета и пустая бутылка коньяка, которую она выпила в одиночестве уже ночью. Как алкоголичка. Или просто как глупая баба, которую бросили. А кто, собственно говоря, бросил? Ну женился он на своей ретивой медсестричке? Ну и флаг ему в руки и барабан на шею! Никто никому ничего не обещал. Никто никому ничем не обязан. Все это ее глупые фантазии и только ее личные проблемы. Андрей ничего не видел, Андрюшечка ничего не замечал… Не замечал? Черта с два! Все он видел и все понимал! Ему так было удобнее косить под Иванушку-дурачка? Поманил одинокую бабу радужной, хоть и зыбкой перспективой замужества, создал ей, так сказать, дополнительный стимул… А что? Она и за ребеночком потщательнее поухаживает, и документики, какие надо, оформит!

Алла спустила с дивана опухшие ноги со вздувшимися венами и с каким-то болезненным наслаждением поставила горячие, дрожащие ступни на холодный линолеум. Топили этой зимой плохо, батареи чуть теплые. Но сегодня это пришлось как нельзя кстати. Голова гудела, собственное дыхание, отдающее «Белым аистом», заставляло подкатывать к горлу все новые и новые сгустки тошноты. Она вдруг вспомнила, что прошлой ночью позвонила-таки Андрею и наговорила всяких гадостей, чем окончательно опозорила себя, вывалившись из образа сдержанной, умной, сильной леди, как картошка из дырявого мешка. Ну и пусть, ну и ладно! Пусть бы он даже увидел ее такой, уснувшей во фланелевом задравшемся халате поверх клетчатого пледа, с размазанной по лицу косметикой. Пусть, теперь все равно… Потому что на месте ее сознательно разрушенной семейной сказочки, продуманной тщательно, вплоть до розового кафеля в туалете и утренних завтраков с йогуртами, ничего нового построить уже нельзя. Нет, можно, конечно, по осколочкам собрать старую жизнь. Позвать Толика. Он придет. Пообижается непременно, заставит рухнуть на колени и покаяться. Только зачем? Пусть лучше останутся все при своих: Андрей со своей «сестрой милосердия», Шанторский, ни в чем не виноватый, со своей обидой и она — с пустой коньячной бутылкой…