Иван, человек средних лет, достаточно полный,Сидит в службе быта и там починяет молнии,Точит коньки, делает копии ключей,Ремонтирует часы и много других вещей.И тут внезапно приходит ему телеграмма:Дескать, вчера днем умерла Ваша мама,Теперь Вы хозяин ее подмосковной однушки,А пока приезжайте и хороните старушку.Иван идет к начальнику, так, мол и так,Нужен отгул – тот говорит: чудак,Бери хоть неделю, коли такая драма,Не каждый же день у тебя умирает мама,Иван запасает деньги, надевает свитер в полоску,Покупает билет до города Солнечногорска,Курит в тамбуре, глядя сквозь слой сажиЧерез стекло на зимние пейзажи.Долго идет пешком, не глядя в небо,Дверь прикрыли заботливые соседи.Все аккуратно, будто вышла за хлебом.Все по-домашнему – даже запахи эти.Иван долго ищет паспорт и полис покойной,Зачем-то берет ветеранское и пенсионное.В больнице ему говорят, что вскрывать не надо:Восемьдесят два, сердечко, и так понятно.Молодой агент консультирует на предмет похорон —Дескать, все формальности на себя берет он.Они выбирают гроб экономической серии,Недорогой, но с очень приличной материей.По дороге домой до Ивана доходит:Надо же всех обзвонить, рассказать им, вроде,Надо устроить поминки для самых близких.Он в голове составляет коротенький список.Брат опечалился очень и даже плакал.Сказал, что попросит шефа, но не обещает.У жены шефа, кстати, четвертая стадия рака —В этом году почему-то все умирают.Сестра тоже расстроилась: бедная мама!Хочет приехать, но дело в том, что АленкаМесяц как родила – представляешь, пять килограммов —В общем, теперь вся семья сидит с ребенком.Вернувшись в квартиру, он вытирает ноги,Прямо в прихожей закуривает папиросу.Все-таки лучше, когда народу немного:Двое приедут и трое пока под вопросом.—И приходит вечер. Луна встает,Отражаясь в узком экране.В телевизор глядит уже час ИванИ старается думать о маме.Не выходит: туман застилает все,Превращается в телепрограммы.Там бандиты базарят о деле своем,Блудный сын возвращается в отчий дом,По Культуре мальчик с серьезным лицомЗалихватски играет гаммы.Президент призывает на прецедентРеагировать адекватно.И тоска в Иване растет все сильней,Что с ней делать и как – непонятно.Он рукастый мужик, и к работе привык,А особенно к долгой и тонкой.Он отвертку берет, разбирает часы,Протирает все шестеренки.Чинит маме розетку – давно обещал —Разминает уставшие плечи.Точит нож, которым он в детстве играл,Но ему не становится легче.И тогда он припомнил, что есть у негоСтарый друг этажом повыше.Он берет телефон и звонит: «Егор!Ты уж слышал?» – «Конечно, слышал».И приходит Егор, и приносит вискарь,Расставляет рюмки и кружки.Говорит ему искренне: «Маму жаль.Выпьем с горя, помянем старушку».Первых три пили молча, потом разошлось.У Егора теперь магазинчик,У Ивана с работой не слишком срослось,Не срослось и по жизни личной.«Ничего, – уверяет Ивана Егор, —Ты теперь сможешь сдать квартиру».Допивают вискарь, начинают кагор,Режут дольки подсохшего сыра.А когда у обоих мутнеет взорИ пустеют опять стаканы,Произносит тост его друг Егор,Утешая друга Ивана.—с точки зрения Бога мы все на одно лицо точней на однуволосистую часть головыдопустим человек всю жизнь был подлецомобманул двух жен и сына дело с концоми вот ему предстоит возмездиечто же ты думаешьподлец был лысым а также был лысым другойвполне себе семьянин мужик неплохойи ему ставят диагноз рак гортаниили допустим жене его или мамевот тебе справедливость нашего Богаон ведь один а нас людей многовот смотри у меня например ОООдоходы средние но бумаг огогоцелые тонные блядь бесполезных бумажекна том свете скорее всего точно так жекругом путаница о какой справедливости может идти речьне убивают олигархаубивают блин того кто его должен стеречьконечно все сложновероятно из-за этой херикрайне неточно работает небесная бухгалтериясекретарша сидит небось с девяти до семино все равно ошибки ведь допускаешьвот у меня например в прошлом месяце умер кота должен был умереть какой-нибудь кротили наоборотпонимаешьне бери в голову(выпивают)Иван: а что остается?Егор: ничегопонимаешь, брат, ничего не остаетсявот я умру закопают меня в глинусменится хозяин у моего магазинадети забудут Клавка тоже найдет другогоони уедут нахер из нашего доманичего не останется даже могилы можетИван: а от меня?Егор: и от тебя тоже(выпивают)ничего не будет фотографии письма бумагивсе это фигня признай наберись отвагиИван: признаюЕгор: уважаю(выпивают)мне кажется, этот момент не все понимаюта вот мама твоя уже точно знает—И почти под утро уходит Егор,Еле-еле держась за перила,А Иван, бормоча невнятный вздор,Засыпает в центре квартиры.И снится ему часы, которые он чинил,Армии молний, которые он пришил,Говорят ему «вжик» и выглядят очень зубасто —Иван – крепкий мужик и мастер рукастый.Стучат об асфальт набойки, прибитые им,Громко трещит будильник звоном своим,Скользит по доске утюг без всякого трения,Снег рассекают лыжи с его креплениями,Снятся коньки, что точил он в прошлую среду,Вот они ярко блестят и быстро едут,Снятся ключи, кошельки, чашки, ложки, стаканы —И все остальное, что останется после Ивана.
