Читать «Алексей Ставницер. Начало. Восхождение. Вершина» онлайн - страница 145

Становлению ТИСа серьезно мешала неопределенность наших отношений с инвестором – «Норск-Гидро». Человек в высшей степени дипломатичный, Алексей Михайлович в оценке партнеров был предельно корректным. И если мы, случалось, закипали, он неизменно повторял – другого партнера у нас нет, будем строить отношения с теми, кто есть. Он принимал эти «внешнеэкономические» хлопоты на себя, и я могу только догадываться, чего это ему стоило.

Одной из особенностей характера Алексея Михайловича было частое бросание курить. Так, приблизительно раз в полгода. Причем наблюдалась интересная особенность. Начинал курить он обычно, когда все было хорошо, после успешно проведенных переговоров с партнерами, клиентами или просто после каких-либо торжеств, заканчивающихся рюмкой хорошего коньяка и приятно проведенным вечером в компании друзей. И, наоборот, бросал он курить, когда все шло из рук вон плохо, «враги» наседали, денег не было, стройка буксовала. Это было для него своего рода медитацией, помогавшей собрать в кулак волю и настроиться на борьбу. В этой связи вспоминается одна история, связанная с этой особенностью его характера. Это было пять лет назад, строительство комплекса на 18-м причале шло очень тяжело, денег не хватало, у меня на голове сидел надзиратель от Жеваго К. В., некто Филипп Лейси, у Алексея Михайловича и Олега Джумберовича шли тяжелые переговоры с Жеваго. В общем настроение – хоть вешайся. Однажды утром в наш с Олегом Романовичем прокуренный кабинет вошел Алексей Михайлович, поморщился от дыма и сказал: «Котвицкий, бросай курить, а заодно и я с тобой брошу». Я на полном автомате сказал: «Давайте», – и пока мои мозги лихорадочно искали предлог, чтобы слинять с «базара», он уже составлял условия пари. Поскольку каждое хорошее дело обычно соображается на троих, то тут же был найден третий участник пари, им оказался подвернувшийся не вовремя под руку заядлый курильщик Иван Ильич Дорожан, а также был пристегнут в качестве арбитра Олег Романович Сологуб. Тут же были сформулированы и условия пари. По ним, каждый из нас назначает дату дня своего «бросания», вносит арбитру денежный залог (мы с Дорожаном – 2 тыс. долларов, Алексей Михайлович – 5 тыс. долларов), не курит на постоянной основе в течение двух месяцев (при этом разрешаются единичные выкуривания сигарет при условии внесения по 200 долл. за каждую), в случае «небросания» по окончании двух месяцев залог передается на благотворительные цели в детскую музыкальную школу. Алексей Михайлович пошел к себе в кабинет, принес 5 тыс. долл., передал Олегу Романовичу, и тот вместе с бумажкой с условиями пари и нашими с Дорожаном виртуальными 4 тыс. долл. сложил все в коробочку, а коробочку спрятал в сейф. При этом, как я понял несколько позже, деньги в коробочке были неглавным. Вместе с деньгами на алтарь пари легли проверка нас на «вшивость», в плане нашей способности держать слово, честно выдерживать условия и сроки пари, а также проверка наших волевых качеств. Приблизительно через неделю он зашел к нам в кабинет, молча положил на стол Олегу Романовичу 200 долл., посмотрел проницательно на меня, сидящего с опухшими от недостатка никотина ушами, и спросил: «Что-то ты сильно хорошо выглядишь, наверно, куришь по ночам под одеялом?»